— Чаю? У меня печеньки есть, миндальные, очень вкусные. – она
подвинула в его сторону вторую чашку и вазочку с печеньем.
— Спасибо, не надо. Вы рапорт подпишете?
— Зря, – она покачала головой.
— Что зря?
— Печеньки зря не ешь. И рапорт зря принес.
— Не подпишете?
— Ты понимаешь, сагам, что в тебя миллионы вложены? И вот это
всё, что в тебе напихано, и делает тебя таким дорогим и уникальным
— государственная собственность.
— Понимаю. Я готов… В общем, если так будет надо – то выньте всё
это.
— Умрешь.
— Угу.
— И в отставке долго тоже не проживешь. Техподдержку тебе на
пенсии никто оказывать не будет. И на препаратах разоришься. Ты же
сам сказал, у тебя семья. Жена, дочка, родители престарелые.
Он кивнул.
— Я знаю. Они мое решение поддержали. Как-нибудь справятся. Жить
управляемой марионеткой куда хуже, чем не жить вовсе.
Она сплела руки на столе, оперлась на локти. Покивала
задумчиво.
—Шнеерзон, я тебя пугать не хочу, но ты обдумывал вариант, при
котором я обвиню тебя в нападении на старшего по званию? Как ты
полагаешь, как быстро ты будешь нейтрализован?.. А потом ты заснешь
и когда-нибудь проснешься уже другим человеком.
— Этот вариант я обдумал в первую очередь, — он смотрел ей в
глаза сквозь дымчатые стекла. — Именно поэтому всё, что я вижу
через вот эти очки, сейчас транслируется на один очень хорошо
зашифрованный сервер. И если я выйду отсюда как вы сказали «другим
человеком», то запись будет опубликована.
Лия чуть прищурилась и обвела взглядом свой кабинет.
—Здесь вроде защита стоит.
—Ага, стоит, — кивнул Шнеерзон, — Хорошая защита, программисты
ваши молодцы. Тем не менее, мы ее обошли.
—Мы?
— Не я один не согласен с новыми приказами, гверет алуф. И кое-с
кем поддерживаю связь, — он постучал пальцем по виску.
Она улыбнулась.
— Шантажируешь меня, сагам?
—Приходится, гверет алуф.
На лбу Шнеерзона выступили капельки пота.
— Ну а если я все-таки не подпишу рапорт? Вот что будешь
делать?
— Не знаю, гверет алуф, — он вздохнул. — Вариантов много, но ни
один мне не нравится.
— Что же так плохо подготовился? – Меламед покачала головой. —
Когда идешь на бунт надо планировать разные варианты.
— Это не бунт, гверет алуф. Я защищаю свою жизнь и свои права. Я
готов выполнять приказы, но не становиться управляемой
техникой.
Лия помолчала, вздохнула, взгляд ее изменился с ироничного на
сочувственный.