Когда глаза привыкли к полутьме, он разглядел встречавшего.
Неразговорчивый крепыш в застиранном камуфляже, заросший бородой до
глаз, был одним из Хасановых «внуков», которых при необходимости на
виллу набегало до двух десятков. Муаммар отметил, что под курткой у
провожатого недвусмысленно топорщится оружие. Внутри дома это было
необычно. О, Всемилостивый и Милосердный, пусть эта затея Хашима
будет столь же удачной как прошлогодняя. А не как две
предыдущие.
Муаммар выбрался из машины, прихватив с собой коробку с
купленной в ближайшем городке пиццей. Бородач почтительно кивнул и
жестом позвал за собой в дом.
Хашим встретил его в круглой центральной гостиной, прохладной
даже в самый жаркий час.
Субтильный и худенький, он выбрался из плетеного кресла и
устремился навстречу Муаммару, шурша шароварами не менее чем
столетнего возраста, вероятно, с какого-нибудь блошиного рынка.
Такие штаны до сих пор обожают всякие экоактивисты, сторонники
этичных технологий и прочие бездельники. В отличие от большинства
из них, Хашим действительно был талантливым программистом и, что
греха таить, практически гением, благодаря чему эти его увлечения
можно было считать всего лишь милой причудой.
—Мири! Как же я рад тебя видеть… — Хашим раскинул в стороны
тонкие смуглые руки, унизанные узловатыми дизайнерскими веревочками
и прижал брата к груди, обтянутой пижонской футболкой стоимостью в
месячное жалование хирурга.
И все-таки он сиял такой искренней и заразительной улыбкой, и
так душевно обнял брата, что Муаммар невольно улыбнулся в ответ. Он
любил Хашима. Хоть тот и был раздолбаем — чертовски обаятельным,
наглым, везучим и талантливым.
Хашим энергично хлопал брата по плечам, предлагал кофе,
спрашивал, как тот доехал…
—Ну, здравствуй, — Муаммар расположился в скрипучем плетеном
кресле перед кофейным столиком. – Доехал я, как видишь, быстро. Да,
кофе — это отлично, но прежде всего я намерен позавтракать.
Убери-ка это...
Он поднял на вытянутых руках коробку с пиццей, прикидывая, куда
бы ее поставить. Резной круглый столик был завален желтоватыми
распечатками: Хашим очень ревностно относился к защите окружающей
среды и использовал только бумагу вторичной переработки. Посреди
груды барахла высилась навороченная плазменная горелка, вокруг
которой толпились медные джезвы.