Из трубки послышался женский голос. Слов Сергей не разобрал, но
похоже, монолог мадам Шнеерзон-старшей прервать было непросто.
Белфер открывал рот, вздыхал, но вставить свою реплику смог далеко
не сразу.
—Нелла... Да, я понимаю... В чате солдатских матерей? Но я же
там не состою... И что там? Бен-Сира? Наш пилот?.. Ну правильно не
говорит, это же государственная тайна! Ему вообще запрещено
звонить... А, ну конечно, мама волнуется. Уверяю вас, Нелла, всё в
порядке. Испытания идут по плану. Успокойте там всех, пожалуйста,
мне не очень удобно сейчас принимать звонки,- взгляд алама стал
страдальческим, Сергею даже стало его жалко. — Да... Не волнуйтесь,
у Шломо всё хорошо, он молодец. Да, гордимся. Да, хорошо кушает. У
нас всё свое, никакой местной кухни. Конечно, Нелла Моисеевна, как
только закончатся — сразу... Да, сразу позвонит. Я передам. Всего
доброго.
Белфер прервал связь. Лицо его вдруг осунулось, постарело. Он
вздохнул и тяжело оперся ладонями на столешницу. Снова взглянул на
Сергея. Тот отвел взгляд и отставил кружку. Помолчал.
—Почему вы не...
—По телефону?.. — Белфер покачал головой. Сел за стол. — У нас
так не сообщают. Только лично... Вернемся и... Поедете?
Лозинский прикусил губу и сморщился, не зная, что ответить. К
счастью, за дверью забухали шаги по пластиковому полу. В комнату
влетел солдатик, кажется кто-то из связистов. Резко затормозив,
козырнул.
—Адон алам, — он переглотнул стараясь успокоить дыхание. —
Разрешите...
—Да, что случилось?
—Пришел сигнал, это срочно. Сигнал SOS и... И личный код
Шнеерзона.
—Как? Откуда? — вскакивая, хором воскликнули Лозинский и
Белфер.
Солдатик поморгал и вновь переглотнул.
—Из Сирии.
***
Костер получился внушительный. Злое багровое пламя пыталось
лизнуть ночное небо, звезды дрожали за пеленой горячего воздуха и
мигали, когда их скрывал очередной клуб жирного черного дыма.
Гудело и трещало так, что не было слышно цикад. Жар обдавал лица,
вонь горелой резины заставляла кашлять. Автомобильная покрышка
сгорает при 470° С. Кевлар не горит, но медленно превращается в
прах при схожих температурах. Под присмотром Хасановых «внуков»
костер будет гореть всю ночь, а потом, может быть, еще сутки, может
быть, двое. Сколько будет нужно, чтобы от доспеха израильского
киборга остался один только пепел. Звонко хлопнул один кислородный
баллон в шлеме, выплюнул бело-желтый сполох. Сразу за ним взорвался
второй. Больше сюрпризов не предвиделось, остальное догорит
спокойно.