Старик побагровел.
—Что ты говоришь, женщина?! — возмутился он. — Разве похож мой
стройный, как кипарис, красавец Сулочка на этого крокодила?! Да как
ты... — он от возмущения чихнул.
—Фатима, ну-ка покажи... — пробегавшая мимо стойки медсестра
сцапала фотографию и стала ее придирчиво изучать. — Слушай, а это
не неизвестный, которого нашли сегодня утром? — она покрутила фото
и так, и сяк. Пожала плечами. — Правда, тут он куда как получше
выглядит... Но вообще похож..
—Нашелся Сулочка, нашелся! — зачастил дед. — Проводи меня,
дочка, мне бы Сулочку увидеть, — он двинулся вслед за
медсестрой.
—Нельзя, дедушка, — возразила она. — Его оперируют сейчас,
никого не пустят.
—Как не пустят? — возмутился старик. — Но я же дедушка. Как так
к внуку не пустят? К моему Сулочке, как же...
Медсестра покачала головой и растворилась в сутолоке
приемного.
—Вы, дедушка, пойдите к завхирургии, — подала голос
регистраторша. — Вы простите, у нас тут суета и проводить-то
некому. Или подождите, я сейчас найду кого-нибудь...
—Нет, дочка, я сам пойду к главному, — старик даже распрямился.
— Поговорю по-мужски, как брата попрошу... Как так к внуку не
пустят... Куда идти?
—По коридору налево, а дальше третий этаж, хирургия, там
покажут, — ответила Фатима.
Чихнув напоследок, старик сгреб карточку «внучка Сулочки» со
стойки и усеменил в направлении лифтов. Когда он скрылся за
поворотом, Фатима покачала головой. Едва ли заведующую хирургии
Зейнаб Хабиб удастся попросить «как брата», но наверно, она
все-таки поможет старику. Да и лучше, если у неизвестного нашлись
родственники... На границе сознания промелькнула мысль, что старик
не назвал ни фамилии «внучка Сулочки», ни собственного имени, но
Фатима подумала, что это уж не ее дело, пусть начальство
разбирается. Ее опять захлестнуло волной желающих «только
спросить».
Неподалеку от лифтов напротив процедурного кабинета совсем
истомился в очереди маленький Хусейн. Уже неделю он ежедневно ходил
с мамой на уколы и каждый день в ожидании процедуры ну совершенно
нечем было заняться. Настолько, что самые неприметные посетители,
проходившие по коридору вызвали живейший интерес. Вот, например,
идет старик в серой рубашке и с усами щеточкой. Вывернул из-за
угла, идет размеренно, неторопливо и совсем не понятно, зачем ему
трость, если он даже на нее не опирается. Вот подошел к лифту,
изучает столбик длинных слов возле индикаторов этажей. Заходит в
лифт и Хусейн загадывает, на каком этаже он выйдет. И может быть,
удастся понять одно из сложных слов напротив индикаторов... Мама
говорила, что длинные слова — это названия отделений, где лечат
разные болезни. В «педиатрии» лечат детей. В «хирургии» всех режут,
как барашков... А бабушка в прошлом году лежала в «терапии», но
туда пускали только маму. Наверно, там лечат только бабушек.
Интересно, а этот старик куда? Первый... второй... третий...
пятый... Хусейн украдкой загибал пальцы. Ого! Лифт остановился на
седьмом этаже, огонек загорелся напротив слова «админи...
«администрация». Такое отделение Хусейн не знал. И понятия не имел,
что там лечат. Надо узнать у мамы.