В сестринской он выслушал все, что полагается, насчет того, что
сегодня он молодцом. И что если продолжит в том же духе, скоро
можно будет Йом Сайарот заново проходить, ну хоть для смеха.
Пролистал распечатки, одобрил размер шрифта, позубоскалил про свой
«глаз, как у орла», раза три заверил, что он в норме и вполне
дойдет до палаты, и папки тоже донесет – и двинулся в обратный
путь. Он как раз проходил мимо ординаторской, когда его окликнул
Лозинский.
***
—Мири, как я рад, что ты все-таки смог выбраться! Ты не
представляешься как это важно… Такой проект! С ума сойдешь!..
Формальности были улажены за три дня. Муаммар дал с десяток
подписок о неразглашении, компания предоставила гарантии его
благонадежности… Все как обычно. С профессиональной паранойей
спецслужбистов и армейских он имел дело регулярно. Хотя евреи по
этой части чемпионы...
Тем не менее, на четвертый день после звонка Лозинского
микроджет с директором «Аль-Хали Мед. Тех» на борту приземлился в
аэропорту Хайфы. Муаммар прилетел один: охрану арабского эксперта
принимающая сторона категорически не допустила на свою землю,
прописав этот пункт отдельно во всех документах четыре раза — и
столько же раз заверив, что безопасность почетному гостю будет
обеспечена на высочайшем уровне. На перроне уже дежурил щеголеватый
белый электромобиль и армейский джип сопровождения. Возле машин
топтались военные и приплясывал от нетерпения Серёжа.
Лозинский полез обниматься, едва Муаммар ступил на твердую
землю. Размахивал руками, трещал со скоростью сто слов в минуту,
тащил к машинам. Муаммар и сам был искренне рад встрече. Она
означала возможность вспомнить мир настоящей науки, отвлечься от
бумажек и переговоров. Он тоже улыбался, оживленно отвечая на
Серёжины вопросы, и доброжелательно обменялся рукопожатием с аламом
Белфером — куратором проекта от армии. Не поленился алам, лично
приехал встретить приглашенного специалиста. Ну-ну.
Не успели вывернуть на шоссе, как терпение Лозинского
лопнуло.
— Вот, Мири, посмотри, — он протянул планшет. — Это наша
проблема. У военнослужащего глазной имплант, понимаешь,
сгорел...
Едва взяв в руки тонкий экранчик, Муаммар понял, что попал. И
деваться некуда.
— Хм, — сказал он значительно. – Имплант-то мой, что ли?
— Твой, твой, — кивнул Серёжа. – Твои лучшие. Расширенная модель
«ан-Насир».