Эта махина повернулась ко мне и
впилась взглядом. Нет, эти глаза не были животными. Эта тварь
насмехалась надо мной. Игралась. Наслаждалась ужасом, который я
испытываю.
И куда делось желание жить? Что со
мной стало? Разве я не собирался выжить несмотря ни на что?
В голове что-то щёлкнуло. Страх
исчез, а на его место пришло хладнокровие. Рукой нащупал камень с
острым концом. Схватил его и медленно стал отползать. Как только
тварь бросится на меня, я тут же всажу ему остриём в глаз.
«Идёт. Совсем чуть-чуть. Каких-то
несколько шагов до медверога. Сейчас всё решится!» — так я думал,
но судьба распорядилась иначе.
Я отполз на какие-то жалкие
пять-шесть метров. Зверь неторопливо шёл следом. Сжимая камень в
руке, я приготовился нанести удар, как вдруг почва под нами
провалилась, и мы свалились в яму. Точнее не так: медверог упал
сразу, а я у самого низа зацепился кофтой за корни деревьев. Ткань
была крепкая, но не выдержала веса и сразу порвалась. И вот тело
полетело на дно, оказавшись рядом с животным.
— Не пойму, это невезение или
большая удача? — откашливаясь, буркнул я сам себе.
Взгляд метался то на бездыханное
тело медверога, то на поверхность. В голове крутилась мысль — «И
что теперь?». Даже боль не так мучила меня, как мысль, что от
поверхности меня разделяет минимум десяток метров. А как только
пришло полное осознание того, как сильно я встрял, на голову градом
посыпались вопросы: «Что мне делать дальше?», «Стоит ли есть сырую
медвежатину?», «Как залечить раны?», «Как выжить без воды?», «Ждать
охотников и не убьют ли те меня?».
Желудок после многочасовой ходьбы
предательски урчал. В карманах ничего не нашлось, кроме пары
бронзовых монет. Как же я сейчас сожалел, что не купил на них хотя
бы корку чёрствого хлеба...
Используя здоровую руку, опираясь
спиной о стену из сухой почвы, я аккуратно присел. Сознание начало
угасать, но упавшая на макушку струя воды меня взбордрила. Эхо
доносило весть о том, что на поверхности начался проливной
дождь.
Стекающая внутрь ямы вода пребывала
всё быстрей. Тело напомнило о жажде. Снова поднявшись, протерев
слипшиеся от грязи глаза, я подставил ладонь, ожидая, пока скопится
достаточно воды. Минут через десять я смог утолить жажду, и снова
подошёл к стене. Боль даже не думала уходить, но за мыслями я её
почти не замечал.