На этой веселой ноте я
подумала, что Мастгриф поступил со мной еще очень даже по-божески. Практически
гуманно.
– Когда перед глазами
потемнело, я решила – здравствуй сотрясение, – хихикнула Фурия. – Но потом
темнота начала странно поблескивать. Все, глюки, расстроилась я. А потом
очнулась… и не в больнице… Лежу себе в лесу, а надо мной кружит демон. Я таких
только в кино и видела. Тут кто угодно с катушек слетит! А про местного ректора
вообще молчу. Ты клыки заметила? Хэллоуинские костюмы отдыхают. Наверняка
берцовую кость разгрызает, как мы – вафлю. И – главное – никто не спрашивает –
хочешь ты тут работать, не хочешь. Ткни пальцем в бумагу, и марш
учиться-преподавать.
Она выдохнула и сразу
как-то вся расслабилась, подобрела. Что может быть лучше, чем облегчить душу?
Особенно если слушатель и сам очутился в похожей ситуации.
– Ты тоже преподаешь? А
какой предмет? – удивилась я. Никогда в жизни не предположила бы, что фурия –
моя коллега. Максимум организатор студвесны… в Вузе для готов. И уж, конечно,
мне и в голову не пришло бы, что именно с занятий фурия возвращается в таком
наряде.
– Информатику
преподавала, математику. Да, разницы нет, – отмахнулась она. – В нашем
Университете что одно, что другое. Никто не понимает оба предмета до такой
степени, что и отличить-то их друг от друга не в состоянии, – она издала тяжкий вздох и закатила глаза.
Вот теперь я начинала
узнавать в фурии коллегу. Или даже лучше будет сказать – товарища по несчастью.
Пока я думала, где бы
сесть, она добавила:
– С тех пор как ввели
Единый ГосЭкзамен с тем же успехом можно преподавать японский и китайский,
называя их математикой и информатикой. Никто не заметит разницы. Странные знаки
на доске пишутся? Пишутся! Препод диктует на неизвестном языке? Диктует. Все в
порядке.
– С физикой тоже самое,
– вздохнула я.
Фурия усмехнулась и,
махнув рукой в сторону верхних рядов, предложила:
– Пошли, что ли, туда
сядем? Как заядлые двоечницы и хулиганки.
А она не меньше язва, чем
я! Наверное, мы подружимся.
Я кивнула и поспешила
следом за фурией. Коротать первую лекцию по пятому уровню валькирий в
одиночестве не хотелось совершенно.
Да и фурия, как
выяснилось, вовсе не такая стервоза, как представлялось вначале.
– Меня, кстати, Гвендолин
зовут, – назвалась она, пробираясь на самую середину ряда.