— А дамочка явно не на чай пришла… — заметил Гущин.
Тут я сама пошла показаться этой несчастной вдове. Она еще пыталась оставлять на Мише следы от яркой помады, и я крякнула, не выдержав. Елена меня заметила и в ужасе вытаращила глаза.
— Что она тут делает? — спросила она Михаила.
— Я здесь живу, — отрезала я. — Позволь тебя спросить, что ты здесь делаешь? Проверяешь стойкость помады на моем парне?
Я скрестила руки на груди, мысленно сожалея, что не надела вечернее платье. Хотя какое платье, с моим-то лицом…
— Миш, что это все значит?! — выкрикнула Елена. — Я тебе говорила…
— Но я тебе ничего не говорил, — прервал он ее, направившись на кухню. — У нас ужин. Прошу к столу.
И он ее еще приглашает?! Я была уверена, что Елена откажется, но она прошла и уселась рядом с Михаилом. За нами вошел Гущин, наряженный в фартук.
— Добрый вечер! —улыбался он. — Сейчас все будет подано.
— Кто это? — сморщилась Елена.
— Личная прислуга Вики, — ответил Высоковский, хитро посмеиваясь.
У Гущина выпала лопатка из рук.
— Неуклюжая прислуга, — добавил Высоковский.
Я не могла спокойно смотреть на лицо Михаила с отпечатками губ вдовы и, намочив полотенце, стала стирать поцелуи. Что удивительно, Высоковский давался и даже заигрывал со мной. То к пятой точке пристанет, то руку чмокнет. Так и хотелось двинуть по его нахальному лицу.
Но мы играем… И он зачем-то злит вдову. Или Гущина?
— Молодой парень живет у тебя в прислугах этой деревни?! — заистерила Лена.
— Попрошу не выражаться в таком тоне о моей любимой… хозяйке, — сказал Гущин, подавая блюда.
Лена вскочила и закричала:
— Ты хоть видишь, что у тебя под носом творится?! — ее глаза сделались какими-то безумными. — Нет… Я не верю… не верю, что ты спишь с ней после Зайцевой… Здесь что-то не так…
Елена рванула в мою комнату и чуть не выбила дверь. Увидев мятую постель, мои разбросанные вещи, остановилась. К ней подошел Михаил.
— Все? — спросил он, выводя ее из спальни. — Теперь ты веришь, что и у меня может быть личная жизнь?
— Нет… Нет… Она не в твоем вкусе… Что, я тебя не знаю?
— Вкус со временем меняется, — ответил Миша и обратился к Гущину: — Соус подай.
Гущин просто вжился в роль хозяюшки. Причем, Михаилу он положил совсем маленькую порцию, а нам, как мне показалось, разделил все оставшееся. Поставил на стол соус. Но Лена явно не оценила юмора слуги и, уплетая еду за обе щеки, приговаривала: