– Как это – не было, – попробовал возразить ему Николай, – вернее, как это – нет? А Верховный Совет?
Билл снисходительно улыбнулся.
– Это – фикция! Вот, почитай Ключевского. Это ваш историк. – Билл быстро разыскал книгу и открыл нужную страницу: «Народное представительство возникло у нас не для ограничения власти, а чтобы найти и укрепить власть: в этом его отличие от западноевропейского…»
– И что в этом плохого, – Николай недоумённо пожал плечами, – власть и должна быть крепкой.
– Крепкой? Да, наверное, ты в чём-то прав, – Билл горько усмехнулся, – а в чём-то не прав… знаешь, Коля, пойдём – погуляем… что-то душно…
– Пойдём, пойдём…
Оба быстро собрались и вышли. Вечер был тёплым и располагал к неспешной прогулке и задушевному разговору.
– Ну, что – продолжим? – Билл оглянулся. Во дворе никого не было. – На чём мы остановились? Ах, да, – крепкая власть…
– Я утверждаю, что власть должна быть крепкой!
– А я и не возражаю, – недоумённо посмотрев на Николая, Билл продолжил, – всё дело в том, как реализована эта власть.
– Что ты имеешь в виду?
– Видишь ли, май фрэнд, в вашей стране всё крутится вокруг власти. Она – главное действующее лицо всех исторических процессов. Она у вас всегда персонифицирована и в ходе истории только меняет своё наименование: царь, император, а теперь – генеральный секретарь. То есть у вас власть и её носитель – едины!
– А разве бывает иначе? – удивился Николай.
– Да, конечно! В демократических странах власть отделена от правителя и не является его личной прерогативой. Более того, одной власти не существует, а есть три власти, и они отделены друг от друга, они – независимы! Власть – полиархична! Слышал такой термин?
– Нет.
– А у вас власть монархическая!
– Была монархическая до семнадцатого года, – возразил Николай.
– И остаётся монархической, – уточнил Билл.
– Как это? Самодержавие мы убрали ещё в семнадцатом.
– Ваше самодержавие живёт до сих пор. Оно мимикрирует и, как хамелеон, меняет окраску в соответствии с исторической обстановкой. К примеру, будучи властью принципиально персонифицированной, т. е. обязательно «пристёгнутой» к определенному лицу, к царю или императору, оно вдруг отделяется от этого лица и сливается со множеством лиц. Именно так произошло преобразование петербургского императорства в московскую совдепокомиссарию.