Как же он красиво ухаживал, покорял и завоевывал. Я
влюбилась без памяти и уже через неделю наших встреч не представляла своей
жизни без него… Ничего не изменилось. Я по-прежнему люблю его, даже сильнее,
чем раньше, и не представляю, как жить без него. Это невозможно. Мы одно целое,
и никак иначе.
Машина останавливается. Открываю глаза и вижу, что мы
подъехали к дому. Водитель подает мне руку и помогает выйти. Благодарно киваю,
оборачиваюсь к дому и застываю в недоумении. Вместо окон на втором этаже белые
плакаты с яркими надписями «Убийца» и «тварь».
— Господи, что это? — закрываю рот рукой, чтобы
сдержать крик, рвущийся наружу.
— Где? — Водитель подходит ко мне.
— Вон там на окнах, — указываю направление.
— Там ничего нет, — спокойно отвечает он, а меня
уже колотит от всего происходящего. Чувствую себя зажатой в замкнутом
пространстве. Внутри себя. Мне страшно и нечем дышать.
— Как нет? — выталкиваю из себя слова, жадно
хватаю ртом воздух и смотрю на водителя.
— С вами все в порядке? — хмурится он.
— Да… — оборачиваюсь на окна — ничего нет.
Обычные окна, как и всегда. Ничего не понимаю, может, я схожу с ума?
Живот сводит болезненной судорогой, заставляя меня сложиться
пополам.
— Ай, — вскрикиваю я и хватаюсь за руку водителя.
Голова предательски кружится, а в глазах мутнеет. Понимаю, что теряю почву под
ногами, но остановить этот процесс уже не могу. Темнота жадно сжирает меня.
— Виктория Николаевна, — слышу словно сквозь вату
голос водителя, и сознание отключается.
Сквозь вязкую паутину сна слышу какой-то странный звук, но
никак не могу его идентифицировать. Противный ритмичный писк раздается
откуда-то справа. Хочу открыть глаза, но веки невероятно тяжелые, словно
налитые свинцом. А еще очень хочется пить, аж язык прилипает к небу.
Титаническим усилием воли заставляю себя приоткрыть глаза и
зажмуриваюсь от яркого света, но успеваю заметить кипельно белые стены, штатив
с капельницей. Где я? В больнице? Что со мной? Ничего не помню, но рефлекторно
прикладываю руки к животу.
— С ребенком все в порядке, не переживайте, —
слышу мелодичный голос и вновь распахиваю веки. Молоденькая медсестра меняет
капельницу.
— Что со мной? — хрипло спрашиваю ее.
— Вы потеряли сознание на улице и вас привезли к нам.