неупокоенныйдух
Шуарны реет над островом. Жрица ищет своего верхового страуса, а
когда отыщет – быть беде для всегоживого. Иногда, являясь людям, она, как при жизни,
делает пророчества – всегда недобрые и всегда безошибочные.
Впрочем, другие сказители говорят, что Шуарна устала от скитаний и
ищет, в кого бы вселиться, чтобы передать этому человеку свои
страшные умения.
– Вайтис для этого не годятся? –
пошутил Гарраш. – Я бы не отказался кидать огненные
шары, быть неуязвимыми знать будущее наперёд. А злюсь я
часто, гнева хватит...
Крайт не поддержал шутку. Глаза его
потухли.
– Я заговорил тебя, господин мой, –
сказал он негромко, – а ведь ты пришёл по делу... Кстати, ты не
пьёшь? Тебе не нравится вино, привезённое с Таричеса? Приказать
подать местное?
Гарраш глянул на кубок в своих
руках. Да, глотнул вина – и забыл о нём за разговором...
– Нет, почтенный, вино хорошее. Но в
Арконе я привык пить его разбавленным. Не велишь ли подать
воды?
Крайт вновь возвысил
голос:
– Подай воды...
Женщина появилась почти сразу после
приказа. Видимо, у неё уже был приготовлен кувшин с водой на
случай, если понадобится.
Когда она склонилась, чтобы
поставить кувшин перед гостем, тот невольно отметил её необычную
внешность. Красивое, с тонкими чертами лицо – но какое-то
отрешённое, словно женщина находилась во власти тяжёлых, мрачных
раздумий.А над левой бровью –
свежий синяк.
Когда женщина вышла, Гарраш сказал
вежливо:
– У тебя аккуратная и исполнительная
служанка, почтенный.
– Служанка? О нет, это моя жена. –
Крайт Рокенно принялся небольшими глотками смаковать вино из своего
кубка.
Гарраш взялся за кувшин с водой,
стараясь скрыть удивление.
Жена? Странное обращение с законной
супругой.
Если бы Гарраш знал, что перед ним
хозяйка дома, он, конечно, поздоровался бы с нею и
сказал хоть несколько учтивых
фраз. Мол, в убранстве дома чувствуется заботливая женская рука...
или что-нибудь в этом духе. Да Рокенно просто должен был
представить гостю супругу, этого требовали хорошие манеры. А тут
«подай, принеси, поди вон...» Странно...
Впрочем, не его это дело. Есть вещи
поважнее.
А Крайт как раз и вспомнил об этих
«вещах поважнее». Поставил пустой бокал на поднос и, не наполняя
его вновь, спросил:
– Господин мой, ты всё ещё не
отказался от этой странной затеи – напасть на Гранитный
жертвенник?