Пожимаю плечами. Будто у меня выбор есть, ага.
— Куда ж я денусь. Что там? Шпиона поймать надо или еще
чего?
Думал — заржет в своем фирменном стиле, ан нет. Он изобразил на
толстой морде нечто вроде смущения и, глядя в сторону,
проговорил:
— Да я и сам не уверен. Видишь ли какая штука. Один из игроков
сделал ход. Да такой, знаешь, на тоненького. Ну вот как я Чичагова
от воспаления легких твоими руками спасал, так и этот что-то такое
делает. Что-то мутит, мутит... А я все в толк не могу взять что
именно. Если честно — я бы даже не догадался, что на моей земле
играют. Просто недавно обратил внимание, что у меня появилось право
на ответное вмешательство. Ответное, понимаешь? А на что отвечать,
скажи мне? Это не дуболом Юнас, не боевик с кучей приметных
инородных вещей. Какой-то уж очень хитрый субчик...
Мужик допил банку, одним движением смял ее и бросил под сиденье.
Мда. Все-таки он не меняется. Аккуратность и чистоплотность — не
его стиль.
— От меня-то чего хочешь, старый? Я, знаешь ли, намеков не
понимаю. Молодой, глупый, все дела. Ты уж как-нибудь поконкретнее
цели ставь, что ли!
Толстяк снова не принял шутливый тон. Посмотрел все так же
тяжело, придавливая взглядом. Потом залез во внутренний карман
куртки, достал смятую бумажку, небрежно расправил ее и показал
мне.
— Знаешь его?
На листке синей шариковой ручкой был сделан достаточно неплохой
шарж. Знакомое лицо. Круглое, щекастое, в парике с буклями...
— На генерала нашего похож, Василия Абрамовича. Я, правда, его
только издалека видел...
— Верно, малец. Он самый, Василий Абрамович Лопухин. И
племянница его, Машка. И еще зятек, Петрушка Черкасский. Где-то
рядом с ними трется чужак. Они его знают в лицо. Они с ним
разговаривали. Он уже как-то влияет на их судьбы. И мне это очень
не нравится, малец. Очень.
Чего он хочет-то, не пойму?
— Мне что, этого чужака найти, поймать и убить?
Мужик поморщился.
— Ишь какой боевик-убивальщик нашелся! Ты хотя бы просто мне
информацию какую-нибудь дай. Что, да как, да почему. Я, малец,
никак в толк взять не могу, что происходит. Нутром чую, что
какая-то муть вокруг Лопухина творится, а что, к чему да почему —
не понимаю. И мне это, знаешь ли, совсем не нравится.
Ого! Это он серьезно?
— И как я, простой солдат, буду следить за генералом? Ты в своем
уме, старый? Тем более он даже не в нашем городе!