Но хуже всего этого… На портрете, который я сегодня рисовала,
оказался вовсе не лохматый парень. Запечатлённый мной мужчина
чем-то похож на него. А может – и нет. Может, мне со страху
показалось. Именно это и было впервые – что и понял Женька.
Выспаться толком не удалось. Тело, уставшее за день, требовало
полного покоя. А истомившаяся душа ныла от недоказанной вины. Всю
ночь снились толпы с Нового Арбата, лица знакомых художников, но
чаще – жалобно-удивлённое лицо лохматого парня, его друзей, а затем
всё заслоняло то, другое, рисованное лицо. Даже в беспокойном сне,
в котором всё слышишь и чувствуешь так, что ворочаешься, не зная,
как лечь удобней, и в котором не можешь, тем не менее, открыть
глаза, я видела, что эти два лица очень похожи. Разница только в
том, что одно – мягких очертаний и молодое, а другое – жёстче и
старше.
Под утро ко мне пришёл серьёзный кот Мурзила, пободал моё лицо
своей мордой с сопливым носом, дождался вялых со сна поглаживаний и
плюхнулся рядом. С ним, обмурлыкавшим меня, я заснула крепче:
призраки вчерашнего происшествия стали менее отчётливы,
отдалившись.
А к утру я уверилась, что лохматый парень спустя годы попадёт,
например, в аварию, в которой пострадает его лицо. Этим и только
этим объясняется он, повзрослевший, появившийся под моей рукой на
бумаге.
Сонная и усталая, не выспавшаяся из-за беспокойного сна, я
поплелась на кухню варить кофе. Встала за полчаса до обычного
времени. Но ничего не поделаешь. Сна ни в одном глазу. Мурзила
поспешил за мной, пришлось поухаживать и за ним, накладывая ему в
мисочку завтрак.
Пока он ел, я убрала с плиты джезву и выждала, когда кофе слегка
остынет. И… Одного горячего глоточка хватило, чтобы в мозги
закралась крамольная мысль. А если попробовать изменить его судьбу?
Ну, этого, неизвестного, на моём листе который. Всего лишь… Всего
лишь по памяти нарисовать снова его лицо, но уже жёсткой рукой
залечить… то есть проигнорировать этот его страшный порез?
Нарисовать просто лицо – без повреждения?
Я даже проснулась от этой мысли – сразу. До сих пор ничего
подобного не делала. Я боялась тех рисунков до ужаса. До
полуобморочного состояния на несколько дней вперёд и на бессонные
ночи, потому что боялась, что рисованные лица будут сниться и
сниться… И никогда в голову не приходило, что можно что-то
поправить. Наверное… Наверное, я повзрослела, стала лучше
соображать, несмотря на вчерашнюю панику?