- Ушли, - прямо в ухо прошелестел Женя. – Выходим…
Выскользнули из комнаты под уже громкие стоны – так что нас не
услышали.
Ещё минута – и Женя, проведя какими-то проходными комнатами и
коридорами, втащил меня в ту самую комнату, где недавно сидели
парни лохматого, и усадил в кресло.
- Рассказывай.
Путано и с пятого на десятое я объяснила ему, что произошло.
- Значит, это не он, - заключил Женька. – Может, что-то
случилось с его родичем?
- Я… не знаю, что происходит, - тщательно выговаривая слова и
следя за состоянием глаз (они быстро наполнялись слезами, которые
вот-вот прорвутся), сказала я. – Но я хочу немедленно уехать домой.
Прости, Женя.
- Отвезу.
Промолчав на его реплику, я погрузилась в размышления. Так
несчастье и в самом деле случилось с кем-то из родных лохматого?
Да, он сам сказал, глядя на меня, что я виновата в том, что уже
случилось… Покорно шагая следом за Женей, я услышала, как он
кому-то велел проверить, уехали ли те четверо, которые только что
ушли. Потом мы спустились на лифте, и нас встретили внизу, уверив,
что те, слишком быстро бежавшие, и в самом деле уехали.
Уже за рулём Женя, не глядя, сказал:
- С тобой как в триллере, блин. Живёшь интересно.
- Кому интересно, а кому и… - И я всё-таки захлюпала носом.
- Ладно, не расстраивайся, - недовольно сказал Женя. – Хочешь –
разузнаю, что там у них? Мне теперь и самому интересно стало.
- Хочу-у…
Утешать он не стал, быстро довёз до дому, сказал: «Пока!» и
пропал в темноте. Я доплелась до подъездной двери, испуганно
подскочила на звук проезжавшей по дороге мимо дома машины и быстро
приложила ключ к кнопке домофона. В самом подъезде почувствовала
себя более-менее в безопасности – свои стены! И потопала к
себе.
Родителей ещё не было – десятый час. Но если и приедут, то в
комнату заглядывать не будут. От тёти Лиды всегда возвращаются
очень поздно – там обычно почти все наши родичи собираются. Поэтому
свободное время всё-таки появилось. Я решилась. Если у лохматого
парня там что-то и в самом деле случилось – что-то, что он
связывает с вчерашним рисунком, я всё равно попробую сейчас же
выполнить задуманное мной утром.
Покормила заброшенного Мурзилу, который, впрочем, дрых до моего
прихода на холодильнике, заварила чай и с чашкой водворилась в
своей комнате.
Села за письменный стол, нашла чистые альбомные листы.
Задумалась… С чего начать? Лицо лохматого запомнила. Начну делать
то же, что делаю на Арбате. Держа мысленный образ лохматого парня
перед внутренним взглядом, я нерешительно прикоснулась карандашом к
листу. Линия скулы и подбородка. Тут же отняла карандаш от листа.
Отдышалась. Вроде пока ничего особенного. Снова затаила дыхание и
провела линии бровей, теперь отмечая, что они не такие длинные, как
у лохматого. Затем появились границы глаз. Заштриховала тени под
нижними веками. Снова пауза. Вгляделась – глаза нормальные? Кажется
– да. Правда, я пока не начинала прорисовки зрачков, оставив на
потом. Нос. Губы…