– Огорчу, потому что спор не решу, –
покачал я головой.
– Почему? – удивилось собравшееся
общество.
– Потому что искусственная дама,
столь похожая на настоящую, – это как безалкогольное пиво. А вот
как я отношусь к безалкогольному пиву, я еще не определился.
Мой комментарий вызвал, вернее,
оживил бурную полемику, а сам я – в ней не участвуя, присел на одно
из широких лож у стола и принялся осматриваться. Вход в грот был
довольно широк, и в проем мне было видно, как термы понемногу
заполняют все прибывающие одаренные и помятые знаменитости.
Некоторые из них, кстати, услугами носильщиков пользовались – и
кого-то несли прямиком в тепидарии и фригидарии, чтобы массажем и
живительным влажным теплом возвращать к жизни.
Наблюдая за происходящим, я понемногу
начинал чувствовать собирающее подспудное напряжение,
превращающееся в нервозность. Судя по всему, срежиссированное
представление здесь затянется до самого позднего вечера, если не до
ночи – что вероятнее всего, и завтра у нас просто не будет
достаточно времени, чтобы решить вопрос с Марьяной. Дело, ради
которого, в общем-то, мы сюда и прибыли.
– Артур! – окликнуло меня сразу
несколько голосов.
– А? – обернулся я. Мне сразу задали
какой-то несерьезный вопрос, на который я лишь отмахнулся.
– Тебе что-то не нравится? –
поинтересовался Леонид.
– Да. Здесь мне все не нравится, –
обернулся я, разглядывая поражающие масштабом термы.
– Тебе не нравится античный антураж?
– поинтересовался греческий наследник.
– Я русский, и античность – моя
вторая сущность, – улыбнулся я. – Но римской традиции я, конечно
же, больше предпочитаю греческую.
– Арес, а не Марс? – неожиданно
поинтересовался фон Валленштайн.
– Не совсем, – покачал я головой. –
Немного под другим углом: Спарта, а не Афины.
– Так ты же истинный британец, сам
вчера рассказывал, – даже Барятинский после моих заявлений открыл
глаза и, останавливая, накрыл ладонью двигающуюся под простыней
девичью головку.
– Мать из Германии и неспособность
говорить по-французски – весьма многозначное определение, – покачал
я головой.
– Так что тебе не нравится здесь и
сейчас? – увел разговор в прежнюю сторону Леонид.
– Мы здесь как в клетке, – произнес
я, оценивая свои ощущения. – С того момента, как мы сели за
финальный стол, нас ведут как на веревочке, мне это претит. Кроме
того, я хочу выпить, – соврал я.