А что происходит, когда мы пытаемся посторониться и предоставить Богу главное место в жизни? Мы ограничиваем себя, мы жертвуем. Конечно, даже самый религиозный образ жизни редко предполагает полную жертву и полную отдачу себя Богу – только великие подвижники, праведники достигали такого состояния. В реальной жизни это лишь частичная жертва, лишь частичное отречение от самого себя ради Бога. Но каких огромных сил требует и такая жертва!
А когда это удается, что происходит в душе человека? В его душе начинает царствовать любовь. Кто-то может спросить: а причем тут любовь? Но любовь царствует потому, что есть жертва. Способность отдавать себя другому – это и есть одно из самых важных и существенных проявлений любви. Человек отдает себя другому искренне – здесь нет лицемерия, здесь реальный подвиг, реальная жертва. Ярчайшим проявлением такой жертвы является материнская любовь, но не только: всякий раз, когда мы отдаем себя другому, мы любим. И если мы место свое уступаем Богу, то это означает, что мы Бога любим. Не требуется никаких философских определений, все предельно понятно: если мы посвящаем себя Богу, хотя бы частично отдаем себя Богу, то мы Его любим.
Но апостол Иоанн учит нас, что любовь к Богу предполагает любовь к ближнему (см. 1 Ин. 4:12). Предоставить Богу место в своей жизни означает предоставить место и другим людям. Любовь к ближнему, жертвенность, способность отдавать себя другим – это и есть самое важное измерение религиозной жизни человека. Кто-то может спросить: почему? Почему именно жертва определяет такое понятие как любовь? Где доказательство? А доказательство нам явил Сам Бог – ведь по Своей любви к роду человеческому Он отдает Сына Своего Единородного (см. Ин. 3:16). По любви к людям Бог приносит Себя в жертву, принимает тяжкие страдания и позорную смерть – не потому, что это требовалось, не потому, что так было предписано, но только потому, что любовь Божия и способность Бога в полной мере отдавать Себя Своему творению привели к совершению искупительной Жертвы. Как замечательно об этом говорит тот же преподобный Ефрем Сирин: любовь низвела к нам на землю Сына Божиего, чтобы мы спаслись. И после Жертвы Спасителя нет и быть не может никаких сомнений в том, что где любовь, там и жертва, а где жертва, там и любовь. Почему же людям так трудно все это понять и тем более принять? Ведь то, что Бог говорит, является непререкаемой истиной, и в соответствии с этой истиной устроена и нравственная природа человека. Казалось бы, слово Божие должно непременно находить отклик в нашей нравственной природе, оно должно быть всем понятно, и ничто не может помешать человеку принять это Божие слово и следовать ему. А в жизни происходит иначе. Люди не могут понять смысл искупительной Жертвы, не могут связать жертвенность с любовью. И происходит это не потому, что разум напрягается в некоем противодействии Божественному слову, не потому, что в опоре на какие-то философские взгляды и убеждения люди выстраивают свое противление Богу, а лишь потому, что грех стал нашей второй природой. Несмотря на нравственное начало, Богом созданное, призванное откликаться на слово Божие, грех вошел в нашу природу. Этот грех и мешает нам понять смысл религиозного образа жизни и увидеть его красоту.