— Предположу, что куда важнее осознанное количество
специализированного повтора, а не семантика или фоносемантика
повторяемого. Что-то должно происходить в областях, смежных с
психикой. Например, блокировка или разблокировка непроизвольных
реакций...
— У тебя есть какие-то догадки, — я все-таки хорошо знал отца, а
уж это ироничное выражение лица встречал много раз. — Но
предоставляешь мне возможность дойти до ответа самостоятельно.
— Так будет полезнее, — пожал плечами отец. — Ведь уникальный
опыт и возможность узнать чародейство при следующей встрече есть
лишь у одного из нас. Здесь же загадка не столько на интеллект,
сколько на саму способность распознать направление, которое
окажется перспективнее.
Немного подумав мне пришлось признать его правоту. Всеми
книгами, тренингами и прочим инструментарием мог заняться кто
угодно и когда угодно. Но настроить его так, чтобы тот оказался
работоспособен мог только тот, кто удерживал в памяти ощущение
чуда.
И вот тут изрядно помогли былые уроки матери. Её работа
требовала хорошей памяти и способности быстро вспомнить самые
незначительные детали. На технику абсолютной памяти найденный
матерью способ не тянул, но восстанавливать события прошлого
все-таки позволял.
Выстроив в уме абстрактный образ неофита, столкнувшегося с
магией и получившего откат безразличия в несколько суток, я еще раз
отдал должное родителям. Насколько же мне повезло родиться именно
их сыном!
Абстрактный неофит сохранял в своей памяти куда менее
детализированный образ ощущений, а ко второму сеансу магии от
первых воспоминаний оставалось лишь самое общее узнавание, пополам
с чувством прекрасного и тягой повторить.
Было ли в моей мнемонической реконструкции что-то полезное или
нет, но само её существование становилось моим секретом и одним из
немногих преимуществ перед остальными новичками.
Поскольку знать о мантрах и прочих подводных камнях развития
способностей мне вроде как не полагалось, пришлось разработать и
отработать перед Ворчуном маску, альтернативную модель поведения во
встрече с Росомахой.
Быть может, я перестраховывался, но в отсутствии информации
всегда предпочитал действие бездействию.
— Если бы я не знал тебя с четвертого класса, счел бы психом, —
подытожил Ворчун, когда мы завершили репетицию. — Ты уверен, что
этот уровень перестраховки не чрезмерен?