Застегивая на ходу штаны, выскочила в комнату.
Натянула на голову прозрачный защитный шлем, закрепила под подбородком ремни.
Всунула ноги в форменные берцы. Напялила камуфляжную куртку. Привычку
собираться за три минуты привил мне Медведь. Одна оплеуха — и готово. Только
голова после неделю шумела, как реактивный двигатель. И заикалась я пару дней.
Но это ничего, терпимо.
— Готовы? — рявкнул Чистюля (по
совместительству — командир нашей пятерки).
Мы построились у выхода: одинаковые до
безобразия и безобразно одинаковые. И только с одежки Дылды стекала вода. И
рожа у него — самая зверская.
— Вперед! — скомандовал Чистюля и первым
шагнул в коридор.
Резиновые подошвы замелькали по темному
бетону. Скудное освещение не мешало нам двигаться вперед. Извилистые ходы
«муравейника» мы выучили назубок.
Наш блок располагался на нижнем подземном
уровне. Выше — учебные классы, тренажерные залы, качалки. Элитные подразделения
квартировали вровень с каменистой почвой Тифона. И на самой верхушке, ягодка на
именинном пироге, маячила резиденция Медведя.
Редким и долгожданным посетителям и невдомек,
какая громадина скрывается под внешне неказистым одиноким домиком на
недружелюбной планете. Целый зоопарк с ручными хищниками, приученными потом и
кровью служить будущему владельцу.
Возле погрузочного отсека едва не столкнулись
с элитчиками. Их пятерка, поскрипывая новенькой кожаной формой, как раз
спускалась нам навстречу.
— Что, отбросы, и вас вызвали? — хохотнул
высокий блондин.
Покосилась на него: статный, задиристый,
краси-и-ивый! Амоном кличут. Вроде как бога солнца в древности. Аккуратно прилизанный,
чистенький и блестящий, как бляха на ремне. Улыбкой сверлит. А взгляд
придирчивый такой, с ехидцей.
— И че? — возмутился Бобер. — Боишься с нами потягаться?
Амон смачно сплюнул на пол и утер рукавом рот.
— Замараться боюсь. Воняет от вас, как от
шмелей с Сульфиды.
Больше всех возмутился Дылда. Уж он-то как
никто был уверен в собственной стерильности: от формы все еще перло
очистителем.
А я забеспокоилась. На всякий случай нюхнула
подмышку: нет, вроде, не воняет. И зубы почистила. И белье меняла. Ага, на
прошлой неделе.
— Ой, дотренькаешься ты, белесый! —
предупредил Малыш.
— Угрожаешь?! — вякнул кто-то из элитной
пятерки.
«Ну, опять, началось, — мысленно возмутилась
я. — Щас начнут словами кидаться и желчью плевать. Дальше-то все равно не пойдут
— побоятся. Медведь за такие кренделя мешок люлей отвешает. А то и вообще
выгонит. Пойдешь себе по миру: хошь — капусту на Триневе сажай, хошь — в
наемники подайся. Авось, пару лет и протянешь».