— Кристиночка, зайди, пожалуйста, прямо сейчас к Афанасию Игоревичу, у него к тебе какой-то очень серьезный разговор.
— Насколько серьезный? — хмуро спрашиваю.
— Я не знаю.
— Даже так? — мои брови непроизвольно взлетают вверх.
— Да, сама в шоке, — слышу недовольное бурчание в трубке. — Поторопись.
К заскокам, Любови Станиславовны я давно привыкла, она любит командовать. Все на заводе называют заместителем генерального именно её, а не Маркелова. За глаза, конечно же, и с оглядкой, чтобы не дай бог не услышал сам Маркелов. Любовь Станиславовна всегда имела на шефа огромное влияние, к её словам и опыту он очень часто прислушивался. Она даже не гнушалась на каких-нибудь планерках или важных собраниях давать шефу советы вслух. И советы, между прочим, очень дельные. А еще Любовь Станиславовна всегда в курсе всех дел, творящихся на заводе. Абсолютно всех. А сейчас… сейчас она меня не просто удивила своим «не знаю», но и насторожила. Неужели тучи настолько сгустились, и Зареченский вовсе не играл?
Все эти мысли проносятся в голове за секунду. Быстро выключив компьютер, я со своей охраной иду к шефу на последний этаж.
В приемной при виде моих телохранителей Любовь Станиславовны приподнимает одну бровь, и на лице её отчего-то появляется веселая улыбка.
— Так значит, эта правда, что Маркелова к стеночке ставили и обыскивали? — переведя взгляд на меня, спрашивает она.
— Правда, — киваю, а сама робко смотрю на дверь шефа.
— Иди быстрее, он не в духе, сегодня так особенно, — тут же нахмурившись, добавляет Любовь Станиславовна.
Что удивительно, моя охрана впервые остается за дверью и со мной к шефу не идет. Этот факт еще сильнее настораживает.
Афанасий Игоревич сидит за столом, а перед ним лежит какой-то документ. Мне кажется или шеф немного осунулся, и под глазами у него появились темные круги?
Я сажусь напротив и жду, что он скажет. Но шеф не торопится. Он продолжает смотреть в документ и угрюмо молчать.
— Афанасий Игоревич? — робко окликаю человека, практически заменившего мне отца.
Говорить что-то первой пока не могу. Ощущения странные — словно затишье перед бурей. Но то, что я слышу от шефа, повергает меня не просто в недоумение…
— Крис, я сегодня встречался с твоим мужем Тарасенко, — шеф поднимает уставший взгляд. — И я рад, что ты наконец-то в хороших руках.