— Чтоб тебя простатит замучил, и стояло только при виде таких же уродов, как ты, — тихо шепчу ему вслед и возвращаюсь к шлифовке ногтей.
Что удивительно, спустя сорок минут официанты привозят мне все, что я заказала. Жаль, что винную карту не дали, ох, я бы и там оторвалась.
Как назло, гориллы стоят и молча наблюдают, как официанты сгружают всю еду на большой стол во второй гостиной. (Да-да, тут и обеденная гостиная есть.) При этом один из охранников блокирует выход из гостиной, в которой расположилась я с моими скляночками. И я, само собой, упускаю возможность попросить у официантов телефон, чтобы дозвониться до Маркеловых.
Когда официанты в компании горилл покидают номер, у меня сдают нервы…
То, что у меня нервы совсем не железные, я и раньше подозревала, но чтобы настолько? Методично сбросив всю еду вместе с тарелками на пол, я топчусь по ней ногами. Причем делаю все очень тихо, но… на совесть и от души. Хорошо, что в туфлях, и плевать, что изгваздала их и ноги по колено, а брызги уже даже на юбке. Главное, что мне очень нравится это делать.
Никогда раньше не била посуду, и вообще считала людей, бьющих посуду, неэкономными идиотами. Ну чем она им не угодила? Подумаешь, тарелочку сломать? Сама ведь потом убирать будешь, если дома находишься и свою личную посуду ломаешь… Но, я-то как раз не дома, и посуду не свою ломаю! А Тарасенко мне как сказал? «Ни в чем себе не отказывай»? Правильно, а я не могу отказать себе в том, чтобы уничтожить весь ужин, втоптав его вместе с посудой в белый гостиничный ковролин.
Бог ты мой, красота-то какая получается… Жаль, телефона нет, я бы это дело в Инстаграм выложила. И лайков собрала бы ого-го сколько.
Представляю, какой круглый счет выставят моему муженьку. Пусть локти погрызет. Я знаю, эти олигархи вечно делают вид, что им насрать на деньги и они готовы их разбрасывать из окна, а на самом деле за каждую потраченную копеечку по ночам в подушку рыдают. И какой бы ни был Тарасенко благородный, прежде всего он богатый, а значит, деньги любит. И когда их так бездарно тратят… в общем, надеюсь, ему все это очень сильно не понравится.
Самое смешное, что уже к концу своего демарша я отчаянно ощущаю голод. Даже кишки скрутило от боли. А на столе кроме кувшина с соком, стоящего посередине, уже ничего не осталось.