И еще сказка говорит: в жизни есть и опасная, трудно различимая неопытным взглядом бездна Слепой елани, и «палестинка», полная «сладкой ягоды» («сладкой», конечно, лишь в сравнении с осенней клюквой, не схваченной морозом). И в реальной жизни они часто соседствуют рядом, нужно только не сбиться с тропинки и идти там, где следами других людей, прошедших прежде, отмечено: здесь есть путь.
Знание о нравственных законах для всех поколений людей подобно этим тропкам, ведущим в обход Слепой елани к «палестинке», а далее – «на большую Переяславскую дорогу».
Образ мира и человека в этой нехитрой сказке во многом напоминает образ Человека и Мира (в философской работе с таким же названием «Человек и мир») младшего современника Михаила Пришвина Сергея Рубинштейна.
Русские люди, получившие образование в дореволюционной России, стремились сохранить и передать новым поколениям тот идеал, на котором они сами были воспитаны и имели возможность отразить его в своем творчестве, будь то сложнейший философский текст главной книги С. Л. Рубинштейна, над которой он (судя по его дневниковым записям) работал всю жизнь и которая увидела свет только спустя 13 лет после его смерти, или «простенькая» сказка.
Так в мир, который десятилетиями пытались перестроить по законам вражды, подозрительности и ненависти, входили эти (и другие немногие) работы, утверждавшие любовь человека к человеку и ответственность человека перед миром. И каждый утверждал эту истину на доступном ему языке. Писатель – на языке словесных образов. Ученый – на языке понятий и суждений.