Я смотрела на проспект и чувствовала себя виноватой, в тишине мы сидели благодаря моей твердолобости, но я не знала, как исправить ситуацию. Образ жизни сделал меня подозрительной – я не верила ему.
– Все-таки, зачем ты приехал?
– Я же сказал. Ты мне не веришь?
Я ответила долгим мрачным взглядом.
– Честное слово, у меня нет скрытых мотивов. Я понимаю, почему ты не веришь. Со временем это пройдет, надеюсь.
Еще была надежда, что Влад говорит правду. Он был другим – не из круга Эмиля, даже не из этого города. Я самой себе создавала препятствия. Но…
– Если ты собираешься встречаться со мной, чтобы подобраться к Эмилю, у тебя ничего не выйдет, – предупредила я.
Влад усмехнулся:
– Почему? – Влад усмехнулся. – Ты его любишь?
– Нет, я люблю себя и терпеть не могу, когда меня используют.
– Договорились, – легко согласился он. – Я не использую тебя, а ты о нем больше не вспоминаешь. Я его не знаю, и не хочу знать.
Я улыбнулась и решила, что этого он вполне заслуживает. А потом выразительно посмотрела на часы.
– Еще не поздно, – заметил Влад. – Куда-то торопишься?
– Я устала. И нога болит, – приврала я для правдоподобия.
Влад не стал спорить.
– Я тебя отвезу.
Если бы не планы на завтра, я бы осталась, но, если просплю, придется ждать целую неделю. Становлюсь пунктуальной? Точно нахваталась от Эмиля больше, чем надо.
На улице уже горели придорожные фонари. Вечером стало прохладно, и я застегнула плащ до горла, немного посомневавшись. Плащ короткий, но у меня наплечная кобура и пистолет под мышкой. Высоко задирать придется.
Покосившись на Влада, я решила, что немедленно на меня никто не набросится, но мысль о недоступности пистолета водила по сердцу холодным скальпелем. После наступления темноты у меня всегда так.
– Мне здесь понравилось, – сказала я.
– Правда? – добродушно хмыкнул Влад. – Мне так не показалось.
Надо же, какая проницательность.
Я села в машину и смотрела, как он выезжает с тесной парковки. Сама люблю большие машины, так что не стала ехидничать над тем, как Влад с филигранной осторожностью выруливает между бордюром и соседним бампером. С третьего захода мы очутились на свободе и покатили к дому.
Проспект был красив. Я люблю вид ночного города: смесь из городских огней и разноцветных вывесок. Мы проезжали мимо магазина одежды и подсвеченные манекены в витринах выглядели, как восставшие мертвецы – бледные, восковые, застывшие в нелепых позах.