Пошли взглянуть на болящих. С первым плохо – жар, в
беспамятстве, сильная интоксикация, брадикардия и сердце работает с
перебоями – фельдшер колет камфору, а толку… Здесь антибиотики
нужны. Доктор спросил, не поможет ли мой СЦ внутрь? Ответил, что
нет, на тифозную сальмонеллу он не действует, так как это
грамотрицательный микроб, моя тетушка провела опыты у Мечникова во
Франции и установила, что СЦ эффективен только против
грамположительных микробов.
После этого отправился к капитану, узнать, когда мы будем в
Александрии. С трудом вскарабкался по трапу, прилично треснувшись
головой при очередном ударе волн. Потирая шишку, протиснулся в
рубку. На вопрос что случилось, не стал скрывать ситуацию, а
доложил, как есть. Капитан расстроился, так как возможен карантин и
тогда летит в тартарары весь график. Потеря пассажиров и груза –
фрахтователь не будет ждать месяц, а в Бомбее они должны принять
под завязку хлопка и идти с ним в Нагасаки. Да и много пассажиров
ждет в Александрии – у нас уже все места 1 и 2 классов проданы. В
Александрии должны быть завтра к вечеру, если шторм не усилится, и
так вместо пяти дней идем уже почти неделю. Капитан спросил как
состояние тяжелобольного, я обещал держать в курсе развития
заболевания. У меня сложилось впечатление, что капитан надеется,
что больной умрет, тогда можно похоронить его в море по морскому
обычаю и англичанам ничего не говорить, тогда и график ломать не
надо. Ага, а вдруг еще больные будут, у нас как минимум, один
кандидат с температурой в изоляторе лежит…
Поговорил доктором, пришли к выводу, что карантин нам не грозит,
так как брюшной тиф в список карантинных инфекций не входит, с
другой стороны, англы могут упереться и сказать, что они не
исключают холеру, а это – карантин. Значит, наша задача: как можно
быстрее госпитализировать больного в нормальную европейскую клинику
и убедить портовые власти, что мы не попадаем под карантинные
ограничения. Фельдшер все время находился у лихорадящего больного,
ставя уксусные компрессы, но жар не спадал. Наутро больному стало
еще хуже, у него начался бред, он метался на койке и громко
нечленораздельно что-то говорил. Его товарищи, бывшие здесь же за
перегородкой, все слышали и со страхом ждали, что с ними будет так
же. Однако, температуры ни у кого из них не было и чувствовали они
себя неплохо, несмотря на качку, один даже попросил щец похлебать.
Фельдшер проводил термометрию и опрашивал всех, кто был в контакте
с заболевшим, но новых карантинных не выявлялось (думаю, что просто
не признавались, несмотря на то, что я сообщил всем, что чем раньше
болезнь установлена, тем легче ее вылечить). Шторм стих и через
полсуток на горизонте появилась Александрия.