Некоторое время спустя из зеркала на Эбби смотрела
незнакомка.
— Ну разве не прелесть? — восторженно пропищала Кэти.
— Настоящая звезда!
Эбби похлопала тяжелыми ресницами, привыкая, а
точнее, вспоминая забытые ощущения. Румяна делали ее лицо
неожиданно юным, а глаза в обрамлении черных стрелок казались
по-особенному яркими. Эбби прикоснулась к аккуратным волнам волос,
уложенным на одну сторону. Платье сидело как влитое, стягивая
талию, пышные складки расходились колоколом. Жесткий лиф-сердечко
приподнимал небольшую грудь. Миссис Маккензи велела пригнуться и
сама приколола шляпку к волосам. Кэти протянула перчатки. Когда
Эбби надела туфли и выпрямилась на каблуках, образ
завершился.
Разве это она?
— Не сутультесь, милочка, — строго велела миссис
Маккензи. — И не вздумайте что-то менять или поправлять. Сумочка у
вас есть? Чего-то еще не хватает… Кэти, голубушка, что
скажете?
Кэти придирчиво оглядела Эбби с ног до
головы.
— Я думаю, украшений. Эбби, у тебя есть бусы, колье,
на худой конец, серьги?
Эбби достала шкатулку и изучила содержимое. Серьги
были, а к ним подходил браслет, подаренный Дэниэлом. Эбби он
казался немного вычурным, позолоченный, с крупным жадеитом
красивого зеленого цвета. Камень был очень красивым и редким,
Дэниэл говорил, что достал браслет через друзей, но Эбби
догадывалась, что такой подарок дорого ему обошелся, потому и не
носила почти, а бережно хранила в шкатулке для
украшений.
— Так гораздо лучше, — согласились обе женщины и,
наконец, оставили Эбби одну.
Ненадолго.
— Я пришел! — громко возвестил о своем появлении Реми
и по-хозяйски вошел в комнату. Кажется, пора завести привычку
запирать ее, по крайней мере, такова была первая мысль, которая
посетила Эбби в этот момент. Вторая мысль так толком и не
оформилась, потонув в почти детском восторге.
— Ну? Что скажешь?
Реми покрутился, как заправская кокетка. И, стоит
признать, он был невероятно, потрясающе хорош.
— Почему не убрал волосы? — спросила Эбби, чтобы
скрыть свои чувства. Фэйри всегда заплетал свои длинные белые
волосы в косу, а сегодня оставил распущенными. В таком виде они
спускались почти до самой поясницы. Наверное, жутко
неудобно.
— Плохой ты инспектор, Лерой, — усмехнулся он. —
Плохой, но симпатичный.
Эбби почувствовала, как смущенно краснеет, щекам
стало горячо. Она дернула головой, забыв об осторожности, но
завивка держалась хорошо.