— Следует оповестить епископа
немедля! Эй! — обратился офицер к одному из своих солдат. — Ступай
живо в собор и объяви о прибытии господина!
Он посмотрел на Кйорта уважительно и
с восхищением.
— Слыхал о вас от знакомцев из Генне.
Говорят, там вы избавили городок от насылаемых ведьмой болезней. И
хорошо, что вы приехали в наши края, — зашептал он. — Дела в городе
из рук вон. Ведьмы горят, как лучины, а толку никакого. И уж
четвертый день как господин Эткинс отправился на охоту, но холод
никак не отступает. Мы проводим вас. Жители города теперь злы и
нетерпимы. Морозы побили всходы, и нас ждет голод следующей зимой,
если скоро это все не прекратится. Позвольте?
Офицер потянулся к суккубу.
— Я благодарен вам, однако уж лучше
пусть мой друг сам держит бестию. Верьте, если она извернется и
выскользнет из ваших рук, догнать ее будет очень сложно. Сейчас ее
застали врасплох, и Кйорт едва ль сможет во второй раз поймать
гадину, вырвись она. Уж лучше не искушать судьбу, — ответил
настоятель
Гвардеец послушно отступил и
поклонился.
— Проводите нас до обители епископа
Ортукского, войти в которую — великая радость как для меня,
служителя церкви, так и для скитальца, коим является мой друг.
— Уверен, что ему воздадут должные
почести, — сказал офицер.
Прозвучала команда отправляться.
Солдаты перестроились в кольцо, защищая девушку от жаждущей
расправы толпы.
Кйорт силой заставил пленницу
подняться на ноги. Резко поднажал на рукоять кинжала, суккуб
скорчилась от боли и зашагала вперед.
— Грязная свинья! Больной лепрой
уродец, — прошипела дьяволица.
Кйорт нажал сильнее, но невольница не
прекращала шипение:
— Ходящий, застрявший в Немолчании на
веки вечные. Цепп был бы горд тобой. Только такой сопляк, как ты,
мог распустить нюни из-за умирающего дряхлого эккури.
— Criip[7],
если ты не заткнешься, — пригрозил Кйорт, — я скормлю тебя арре.
Чувствуешь, как немеют твои конечности? Холод и жар? Это арре хочет
твоей крови. И тогда ты точно не вернешься в Радастан к своему
хозяину. Ты же знакома с оружием ходящих?
— А ты даже не спросишь, что я тут
делаю? — поинтересовалась Нарцилла, обернувшись.
Кйорт промолчал.
— Не удивишься, как я прошла своим
телом и, главное, как собиралась вернуться? Ну и ладно. Все равно
ты не можешь «шагнуть» из Немолчания. И тоже сдохнешь. Тупица, —
суккуб сделала ударение на слове «тоже», злорадно ощерилась и
замолчала.