— Ты снова это сделал? — с укором
проговорил Волдорт.
Он с волнением провел пальцами по
позолоте, плоскому корешку и старательно выведенному золотой
краской непонятному знаку.
— Им она без надобности, мне нужнее,
— усмехнулся Кйорт.
— Да будет проклят тот, что крадет
книгу или берет без возврата. Пусть члены его сгниют, снедаемые
черной хворью, иль пусть он сам обратится в ехидну, которую надобно
разорвать, и пусть он сотни лет мучается за вратами Радастана,
многократно терзаемый козлорогими чудищами, — пробормотал
священнослужитель, медленно раскрывая книгу. — Библиотекаря из-за
утери книги могут казнить. Самое малое.
— Впервые за двадцать лет я что-то
нащупал, — отрезал Кйорт. — Я мог бы убить любого, кто помешал бы
мне завладеть этой книгой. Да и как скоро обнаружат пропажу, если я
сам случайно нашел ее среди тысяч пылящихся томов?
Страницы были чуть желтоваты, но не
от времени, а из-за сырья, из которого изготавливались. Чуть
шершавая, но тем не менее приятная на ощупь, с виду казавшаяся и
вовсе ровной, как гладь воды в безветрие, бумага была покрыта
странными знаками, совсем не похожими на все виденные до этого
священником, и красочными, очень подробными рисунками, настолько
яркими и точными в мелких деталях, что он не мог сдержать
восхищенного возгласа.
— Это на восточном языке. Символы эти
заменяют не буквы, а целые слова, — пояснил Кйорт. — Но дело не в
них. Дело в том, кем написан этот трактат. Это Остэлис. Ты как-то
давно говорил мне о нем.
— Это невозможно! — воскликнул
Волдорт, удивленно взглянув на Кйорта. — Остэлис — древнейший
ученый Эола, который жил более тысячи лет назад. А эта книга не
выглядит ни ветхой, ни даже хоть немного зачитанной.
— Эта сделана лучшим переписчиком
того края.
— Говорят, у Остэлиса было великое
множество трудов, многие из которых, правда, несут не знания, а
ересь. Но самому не приходилось их видеть, ибо тщательно хранят их
в южных библиотеках — далеко, за Аргоссами, по другую сторону
Проклятых мест. И до сих пор ни один ученый или путник не смог
доставить нам ни единой копии его учений.
— Оттого странно: как их нарекли
ересью, ежели никто не видел? Значит, кто-то же все-таки прочел.
Однако, тем не менее, это похоже на его трактат о Немолчании. И тут
нет никаких мыслей о создании Мира за семь дней. Тут утверждается,
что этот Мир и Миры вокруг него, как и Кольцо Планов, существовали
и будут существовать всегда. Как Нейтраль.