— Это же Алия. Тут висят на деревьях
да горят на кострах лишь невиновные, — Кйорт белым платком вытер от
слез худые щеки священника. — Сегодня на пути в город я встретил
повозку с несчастной, обезумевшей женщиной, которая клялась в том,
что это она навела морозы. Собаки Радастана!
— Мы не сможем защитить ее, и она
станет семнадцатой, — вздохнул отец Волдорт.
— Безумие настигло епископа
Ортукского скорее, чем каждое из тех созданий, взошедших на помост
из сухих поленьев, — тихо прошептал Кйорт и озлобленно стукнул
кулаком по бедру.
— Святой Отец в наставлениях говорит,
что наступило исключительное время.
— И необыкновенность этих дел требует
исключительных пыток, — Кйорт присел рядом с другом.
— Именно так. Он говорил именно
так.
— Заученные фразы инквизиции,
прикрывающие попытку не растерять свое влияние.
— Ты говоришь как еретик, — Волдорт
грустно улыбнулся.
— Я думаю как еретик, что гораздо
хуже, — так же улыбаясь, ответил Кйорт, — тебе это известно,
отец.
Ходящий помолчал и продолжил другим,
сухим и деловитым тоном:
— Однако я вижу, что разум твой более
не затуманен видениями.
— Твоя правда.
— Кто их показал? — вкрадчиво спросил
Кйорт.
— Я не знаю, сын, правда. Я не смог
понять, — священник сокрушенно покачал головой. — Не в этот раз. Но
я уверен, что эта ветвь будет запущена в ближайшее время или даже
уже обрела силу. Никто не в состоянии ничего изменить. Корень
предсказания очень глубоко. Может, в тысячелетии.
— Хорошо, — ответил Кйорт,
поднимаясь. — Посмотрим. Не впервой же… Молитва твоя имела успех, и
я знал, что нужен тебе. Потому поспешил как мог, хотя и был уже на
пути сюда. Я привез тебе подарок.
Ходящий хлопнул свертком о стол:
— Вот. Держи.
— Ты даже не поел с дороги, —
засуетился настоятель, подскакивая и доставая из печи котелок. —
Есть немного холодного мяса, лук, хлеб. Есть вода, колодезная.
Волдорт пододвинул глиняный кувшин
поближе:
— До трапезы еще далеко, но я могу
сходить на соборную кухню и что-нибудь принести.
—
Ficciet[5], — Кйорт взял кусок тушеного
мяса, отломил добрую краюху хлеба и откусил. — Глянь пока, что я
привез. Уверен, тебе понравится.
Священник подтянул сверток к себе,
аккуратно развернул и ахнул, оседая на скамью. Перед ним лежала
тяжелая книга в богатом переплете из кожи ягненка, с золотыми
уголками, костяными накладками и застежками.