Ира приготовила ужин. Человек, знающий толк и получающий удовольствие от пищи, был бы приятно удивлен разнообразием кухни. Я же абсолютно равнодушен. Меня вполне устраивает кофе с бутербродами, яичница с беконом, омлет, пельмени, салат из супермаркета. Она с детства усвоила народную истину, которая кажется мне глупостью: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок». Через мой же желудок этот путь закрыт, как и через секс. Именно эти два пункта и их идеальное исполнение она считала залогом счастья. На мой вопрос о счастье она отвечала какой-то нелепицей, для нее оно не имело какой-то определенной формы, каких-то составляющих. Лишь огромное желание разлагаться в огромном бетонном скворечнике, облачать в дорогие наряды свое гниющее тело, побольше всего и как можно дороже. Иногда мне казалось, что ее взгляд просветляется и она видит. В те моменты я пытался говорить с ней, помочь ей. Начиная с элементарных вещей, тех которые травят ее. Я говорил ей, что человек, живущий во лжи, не способен даже коснуться счастья. В тот же миг она облачалась в боевые латы, обнажала клинок, отражая мои нападки. Я был не на ее стороне.
– С чего ты взял? – сама не ведая, изобличала она себя, – я честная и порядочная девочка, – уверяла она с улыбкой, далеко не порядочной.
Разве я об этом? Ее жизнь война, война с собой, в которой нет и не может быть победителей и проигравших. Она росла в христианской семье, где с детства учили тому, что прелюбодеяние – смертный грех. С другой стороны, она была слаба, ее самооценка нуждалась в постоянной подпитке извне. Ей нравилось быть желанной, моей эрекции ей со временем не хватало, ей нравятся восхищающиеся ей взгляды, мужчины с текущими слюнями, эрекцией. Ей нравятся армии онанистов, шныряющих по просторам инета, иначе как объяснить периодически обновляемые ее ню-фотосессии на vk.com?
На столе стояли две парящие чашки с фасолью и мясным гуляшом, украшенные листьями салата и петрушки. С выжидающей улыбкой она смотрела мне в глаза.
– Выглядит потрясающе!
– Я старалась.
– Спасибо, Ир.
– Ну, всё, давай кушать, приятного аппетита, – суетливо сказала она.
И это каждый день! Каждый день таким образом она искупала придуманную ей вину, за мое молчание, рога, за то, что она невероятно хитрая и коварная, отловила меня такого покладистого, ничего не знающего оленя, которому накинула лассо на рога, затащила в стойло, где я счастливо мычу.