В доме у них царил абсолютный лад и взаимопонимание. Летом с внуком на даче Инесса Семеновна не сидела, говорила, что очень хлопотно. Мальчик уезжал на все лето на дачу с детским садом. Гриша обижался, а Люба свекровь оправдывала: и вправду тяжело, ребенок-то шустрый.
Люба зарабатывала прилично – и особое удовольствие ей было одевать Гришу. Гриша ходил в дубленке и ондатровой шапке, а Любаня донашивала старое пальто и носила в починку сапоги. Инесса Семеновна предпочитала этого не замечать.
Потом стали уезжать Гришины друзья. Сначала уехал Ромка Кочан, потом – Илюша Рахмилович. Все писали письма. Всем было непросто, но никто о сделанном не жалел. Молодые и здоровые, они были уверены, что трудные времена пройдут и они обязательно встанут на ноги.
И Гриша принял решение. Люба его поддержала. «Как скажешь», – сказала она. Мужу Люба доверяла безоговорочно.
Гриша поехал к родителям. Те сказали, что держаться им не за что и они готовы поддержать компанию. Через полгода всем составом летели в самолете Москва – Тель-Авив.
Когда вышли на улицу, Инесса Семеновна недовольно поморщилась:
– Боже, какая жара!
Гриша спросил:
– А ты что, мам, была не в курсе?
Инесса Семеновна недовольно хмыкнула.
Кое-как обустроились. Гриша не мог найти работу – кому он там нужен со своим дипломом? Подался в сторожа на стройку, но там платили копейки, и Люба начала бегать по квартирам убираться. Пособие крошечное, нужно было выживать. Инесса Семеновна капризничала: квартира маленькая и душная, жара невыносимая, цены бешеные, продукты невкусные… Вспоминала свою дачу и квартиру в Москве – и жизнь там теперь казалась ей раем.
На нервной почве Инессу Семеновну стали мучить мигрени. Целыми днями она лежала на диване и говорила по телефону. Борис Ефимович старался удрать из дома – то магазин, то рынок, то шахматы с пенсионерами.
Люба прибегала после работы, готовила ужин на всю семью, стирала, гладила, прибиралась и терпеливо сносила капризы, нападки и критику недовольной свекрови.
Инессе Семеновне не нравилось все: суп пересолен, мясо пересушено, на ковре пятна. Люба вздыхала и чистила ковер. Ни слова, ни возражения.
Борис Ефимович мыл лестницы в подъезде. Люба сидела с парализованной старухой и убирала чужие квартиры. Гриша сторожил уже два объекта – один днем, второй по ночам. Ребенок ходил в сад.