В общем, кончилось ничуть не платоническими вещами, хоть пока и в рамках доступных общему обозрению – в те годы какие-то понятия о целомудренности еще были на слуху. Многое отслеживалось на фотопленку, и я с умилением недавно обнаружил молодые пьяные объятия на фоне восточных пейзажей.
…Кстати упомянуть, у Конде имела место забавная сцена по прибытии в Свердловск к очередной невесте. Кто-то из ребят сунул в его сак фотку, безусловный компромат, где Валерка нагло сосался с курортно-производственной пассией – та курносая картофелька. Людмила, чрезвычайно фешенебельная и амбициозная особа, по существу, отбившая товарища у первой жены (тогда у них происходил период влюбленности) естественным образом сходу сунулась в багаж, вожделея подарков, и напоролась на конфуз. Незамедлительно случился визг. Цунами, тайфун, прочее – в любом случае не окараетесь, будьте спокойны. Валера, переждав первый ажиотаж, повел себя исключительно технично. Он создал гневные очи, зрачки негодующе вращались.
– Как ты могла подумать! – было произнесено угрожающим тоном.
Полагаю, этот и вообще не особенно эффектный ход не так уж сильно поколебал бы человека – женщины, известно, ребята ушлые – но то, как повел себя пройдоха дальше, достойно самых превосходных эпитетов. Он внезапно сник и, молнией выбросив руку, перехватил ужасную карточку. И вкусите смак дальнейшей сцены.
– Я… с этой уродиной?! – Мой друг гордо ткнул пальцем в блудливо прильнувший силуэт. Здесь голос приобрел крайнюю степень торжества и одновременно спокойную злобу. – Да ты посмотри, что я с ней сейчас сделаю.
Он начал драть невинное фото в мелкие куски.
– Вот ей, вот! – подпрыгивал в исступлении сама поруганная честь. Затем окончательно перескочил на личности: – Получи, дрянь такая! Ублюдочное животное!..
Из гневных пальцев наконец посыпались бессильные обрывки. Существовал взгляд, бушующий праведным огнем, и тон, преисполненный долга и любовной укоризны.
– Скажи что и после этого ты мне не веришь!
Разумеется, такой метод решения аксиомы никакой Ферма не осилил бы. И это было оценено…
Удивительная вещь: когда после долгого перерыва я увидел сахалинские фото, в частности, где мы с девчатами лежим на пледе, разостланном по склону сопки неподалеку от берега уже океана, меня натурально обдало тонким сквозняком, стелющимся по траве с вершины. Вспомнились пограничники и старый, точно лишаем, обросший ржавой щетиной мерин с огромным, будто диван, крупом, равнодушно лупающий засиженными мухами глазами, выпученными настолько, что, казалось, смотрят несогласованно, как у хамелеона. Мы выпросили покататься верхом, и конь решительно не вез, а только капризно фыркал, вздрагивая верхней губой, шарнирно и судорожно ходил ушами и прядал головой и шеей с обвислой, редкой и ровной, словно гребень, гривой.