Угай, окончательно сузив глаза, сморщивался, губы не разомкнувшись, растягивались в лукообразную загогулину, кивал часто. Тарас радостно залоснился, вспомнив, по-видимому, натюрморт, и артистично изваял:
– Штаны перед мастером скинет, веращыть: сирей в зопе, сирей в зопе… и пальцем тычет. Гы-гы-гы!
Плечи Тараса тряслись, глаза закрылись, из губ шла свистящая трель. Резко остановился, повернулся ко мне.
– А вот-ка спробуй корейской закуски. – Он потянулся за поллитровой банкой с какой-то однородной массой.
Угай, углядев действия коллеги, одобрительно улыбался. Я ответно оскалился и ухватился за свою кружку.
– Так это… – усердно добавляя в голос басок, решительно изрек я. – За прожиточный максимум бы не грех… под это дело.
Тарас с готовностью взвил свою пайку. Дернули; следом я, ухватив порядочную горку закуси, глядя на Угая с выражением солидарности и международного братства, ахнул ее в рот и, неразборчиво жевнув, проглотил. И в ту же секунду уяснил, отчего так затейливо поглядывали на меня товарищи.
В моем теле произошел мартен – я понял, что случается, когда в сомлевшую топку поступает очередная порция горючего. Впрочем, тела уже не существовало – все происходило на рефлексах. Рот раззявился, я начал производить глотательные спазмы. Ей богу, видел как из глотки, словно из пасти дракона, вырываются снопы пламени. Даже гогот не слышал, мои чувства были уничтожены. Никогда и представить не смел, что пища может являть такую гремучую смесь.
Когда чуть очухался и ближайшее обрело контуры, увидел, как Тарас, вытирая слезы, пихает мне в руку кружку с лимонадом. Я резко схватил и через продолжающиеся конвульсии принялся жадно глотать. Угай подпрыгивал от восторга и горловым голосом повторял:
– Вкусная собака, осена вкусная.
Как выяснилось, закуска составлялась из собачьего мяса и жгучего перца в соотношении, предполагаю, один к двум. То, что мы видим теперь в изобилии на рынках, представляет собой адаптацию, призрачное подобие. Позже выяснится, Угай совсем не то, что видится на первый взгляд. Человек с высшим образованием – кроме него таковым обладали верх пяток человек на всей шахте. Наш начальник участка, скажем, как и многие из комсостава прошел Приморский горный техникум. Словом, Угай работал в верхнем руководстве, пока не случился конфликт, где гражданин взял принципиальную позицию. Иначе говоря, в небе возились купидоны облаков, блажили о ненасущном птицы, и мир был создан исключительно для нас.