Все методы удовлетворения любопытства блокируют встречу личностей. Пытаясь с помощью этих методов разрушить «оборонительные сооружения» собеседника, консультант лишь вызывает у него тревогу, что сопровождается «ужесточением охраны». Не получается свободного, непринужденного рассказа. Человек сдерживает эмоции, чтобы не выдать себя.
Иными словами, первая преграда на пути к узнаванию другого состоит в желании его узнать. И вот здесь мои потребности приходят мне на помощь. Если моя потребность быть аналитиком или консультантом действительно присуща мне, соответствует моему призванию, является составной частью реализации моей личности, то я могу выразить эту потребность, не вторгаясь в личностный мир другого человека, используя свои профессиональные знания. Тогда мои вопросы не будут порождаться любопытством, а мои сведения не будут являться результатом отчужденного наблюдения. Вопросы явятся составной частью моих усилий, направленных на изучение природы человека, включая мою собственную. На вопросы такого рода нет ответа, но они порождают ответный отклик, и процесс поиска их решения представляет собой спонтанное движение двоих в направлении сущности исследуемой проблемы. Любопытство в отношении фактов и деталей уступает место размышлению. Отказываясь от методик опроса, спрашивающий освобождает отвечающего от идентификации с сутью своих ответов, от вербальных ловушек, касающихся ситуации, в которой этот отвечающий оказался, и случайных жизненных происшествий, от чувства вины за сказанное. Беседа, избавленная от инквизиторской модели, превращается во встречу.
«Prudens quaestio dimidium scientiae»[8]. Заданный из любопытства неосторожный вопрос не только посягает на тайну, внутренний мир и ценности человека. Он нарушает также дистанцию. У всех животных есть природное чувство дистанции. Птицы, сидящие на телеграфных проводах, чайки на ограждениях пирса располагаются на определенном расстоянии друг от друга. Сидящая на стене бездомная кошка остается на месте при моем приближении, но стоит перешагнуть через некую невидимую черту, как она мгновенно бросается прочь. Цирковых зверей дрессируют, изменяя дистанцию между ними и дрессировщиком. Львов выпускают на арену по одному, и они сидят каждый на своей подставке, довольно далеко друг от друга. Если дрессировщик подходит к ним слишком близко со своим стулом или хлыстом, он вызывает в животном реакцию «убегай или сражайся». Оно должно либо убегать, либо отбиваться лапой и рычать. Признаком укрощения животного служит постепенное сокращение его природной дистанции. Животное проявляет доверие, разрешая укротителю или другому животному сокращать его «критическую дистанцию», подходить все ближе, не отвечая на это приближение инстинктивной реакцией.