Обратившись к психологии, священники частично свернули с прямого пути. Слово «клинический» потеряло свою нуминозность[3]; посещение священника становится «домашним визитом»; прихожане являются «пациентами»; наблюдается тенденция к замене психологического попечения психодинамическим лечением. Однако глубинные потребности человека незыблемы, и, хотя они меньше связаны с умственным здоровьем, нежели с руководством на духовном пути, человек обращается к своему аналитику за тем, что он мог бы получить от своего священника; получается, что в результате аналитик и священник нередко выполняют функции друг друга. Священник уклонился от выполнения своей роли пастыря человеческих душ, ибо он почувствовал себя некомпетентным, «не обладающим достаточными знаниями в области психологии». Тем не менее на базе его собственной психологии произрастают и его призвание, и его инсайты в отношении других людей. Разве психолог-любитель, более точно определяемый как человек, с любовью «культивирующий» душу, не является истинным психологом-специалистом? Клиническая психопатология и исследовательские программы могут дать ему меньше, чем его собственный индивидуальный внутренний поиск.
Данная книга обращена не только к священнику, поскольку живое переживание психической реальности представляет собой всего лишь один из способов описания души, а объяснение внутренней психической жизни является проблемой не только для профессионала. Консультант, или попечитель, ответственный за души людей в силу своего пастырского призвания, вынужден ежедневно сталкиваться со сложными проблемами, поэтому преимущественно именно с ним ведется беседа на этих страницах. Однако книга в такой же степени не может адресоваться исключительно ему, как религия и психология не могут быть предметом внимания только лишь профессиональных теологов и психологов.
Постепенная замена понятия «душа» понятием «психика» в XX веке и последовательный профессионализм рассмотрения ее проблем начинают причинять такой же вред, какой причиняли невежество и морализаторство в XIX веке. Как психическое не может заменить душевное, так и профессионализм не может заменить призвание. Я буду рад, если изложенные выше рассуждения помогут нам освободиться от бездушного профессионализма, профессионализма без призвания и вернуть попечение о душе пастору-консультанту, а также любому непрофессионалу, движущемуся вдоль границ современного внутреннего поиска.