После последнего предложения он резко сдернул покрывало, открывая всему залу сей шедевр. Это была я, стоявшая в полный рост около нашей с ним пальмы у дома бабули… Только вот почему-то вместо обычной одежды на мне были лишь какие-то лоскутки ткани, а причинные места прикрывали то волосы, то листва.
– Роман! – в изумлении я даже не обратила внимания на технику письма и краски. Сознание словно встрепенулось от такого подарка! Было чувство, словно я стою голая посреди зала, а все изумлённо смотрят на меня. Что делать? Куда бежать? Ох…
– Знаю, дорогая Роза! – приняв мой горестный вздох за похвалу, Роман крепко прижал меня к себе и закружил в объятиях. – Малышка, это только начало! Завтра мы поедем вместе и…
Роман не успел договорить, потому что кто-то выдернул меня из его объятий. Кто-то вполне конкретный!
– Алекс, что ты творишь?! – завизжала я, когда мужчина нагло закинул меня на плечо, пользуясь ступором всех остальных. Где-то на заднем плане сидели позеленевшая бабуля и замерший с бокалом скотча брат. Аддерли же невозмутимо под звуки моих криков накрыл рисунок Гаудсмана, а затем вынес меня прочь из комнаты, закрыв дверь в столовую с таким грохотом, что лутки лопнули.
Он нес меня по пустым коридорам, заставляя работников дома разбегаться. Странно, но мне и самой перехотелось кричать и требовать. Ноздри мужчины раздувались, хватка становилась все сильнее, а походка все тяжелее. Между делом, я обрадовалась, что отец не успел прийти в столовую… Мало того, что он увидел бы странную картину Романа и бог весть что подумал, так еще реакция Аддерли на все происходящее смущала больше всего!
Где-то между моими тревожными размышлениями Алекс вдруг резко скинул меня с плеча. Тем не менее, приземлилась я гладко, но тут же оказалась прижатой к закрытой двери кабинета отца.
«Ой-ей… Он все же уже в столовой, видимо. Или направляется туда!» – пронеслась пугающая мысль в голове, но все они ушли на задний план, когда Алекс наклонился к цветку на голове и понюхал.
– Ммм, сладкая… – хрипло постановил он. А когда я тяжело выдохнула от напряжения, вдруг слегка отстранился и, пытливо глядя мне в глаза, словно сумасшедший, отчеканил: – Скажи мне, неужели ты позировала этому… Роману? Говори, Роза!