— Что случилось? — обеспокоенно поинтересовался Бушин, когда она вошла в его кабинет и тут же разрыдалась.
Встал из-за стола и сделал шаг ей навстречу. Слезы градом текли по ее щекам, а на коже красовался ярко-красный след от удара. Адольф взял хрупкое лицо в ладони и повернул к свету, чтобы получше рассмотреть масштабы происшествия.
— Кто это сделал?
— Громов, — прерывисто всхлипнув, призналась Карина и попыталась изобразить вселенское горе.
— Громов?
В это верилось с трудом — Тимур никогда не проявлял агрессию к девушкам, как ни пытался Бушин вызвать в нем жестокость, ничего не получалось, он крайне редко прибегал к применению силы, предпочитал более мягкие методы воздействия.
Базанова охотно и часто закивала, подтверждая свои обвинения. Она затеяла очень опасную игру и собиралась приложить все усилия для того, чтобы Тим заплатил за свои действия по полной.
— За что?
— Не знаю, мы поругались… Он вообще в последнее время очень агрессивный…
Реакцию управляющего невозможно было прочитать ни по глазам, ни по жестам — он никак не выказывал своих эмоций, и Карина уже заволновалась, что ее театр недостаточно убедителен, поэтому решила все-таки уточнить:
— Ты же накажешь его?
Бушин удивленно посмотрел на нее.
— За что, по-твоему, я должен его наказать?
— Этого разве не достаточно? — она указала на красный след на своей щеке.
— Нет, — Адольф неопределенно пожал плечами.
Не хотел давать ей повод думать, что из него можно вить веревки. Он, конечно, не был доволен поведением Громова и намеревался сказать ему об этом, но не наказывать — не хватало еще, чтобы охранники допускали произвол проституток. Ведь на базе с самого ее основания существовали такие правила, что мужчина всегда прав, и, если Тимур ударил девушку, значит, на то имелась причина.
— А если я кое-что расскажу?
Базанова начала торговаться. Слезы уже высохли, боль давно исчезла, но желание утопить Тимура по-прежнему пылало в душе. Пришлось признать, что план ее с треском провалился, и пойти ва-банк. Последствия могли быть весьма плачевными, однако жажда крови полностью затмила разум и отключила инстинкт самосохранения.
— Ну попробуй, — Бушин заметно напрягся и тут же впился взглядом в ее растерянное лицо.
Карина поежилась, словно от мороза, леденящий страх сковал душу, но отступать было поздно. Собравшись с духом, она рассказала все, что знала про отношения Иры и Тимура, про побег и свое участие в нем, изложила все факты и предположения, не забыв при этом упомянуть ноутбук, который однажды успела заметить.