Я пришел в себя с трудом. Голова кружится, припекает левый бок.
Неужели уже атмосфера? Скорее забраться в шар... Ан нет. Красное
сияние - не от воздушных потоков. Светится красным край солнечного
экрана, и в черноте над красной кромкой - сияет гигантский белый
луч. Солнечная корона. Все-таки слишком спрямил путь. Я вызвал на
нашлемном дисплее панель двигателей ориентации, и подкрутил угол
глазом. А, в противоположную! Сразу же исправил, и как только
ощущение пекла пропало - мысли сразу начали замедляться и путаться.
Торпор, управляемая зимняя спячка - так примитивно работает. Весь
контроль - температурой и синтетической химией, а химии у меня в
крови пока хватает. Последним усилием закрыл глаза. Или к
следующему пробуждению они пересохнут, убивая роговицу. Что грозит
слепотой.
Следующее пробуждение было гораздо неприятнее. То же ощущение
пекла и головокружения, но на этот раз - вместе с мерзким звоном
будильника. Причём пекло везде, даже во рту и горле. Как ни
поднимай влажность, организм теряет воду. Восемь месяцев торпора.
Мировой рекорд, до которого никому нет дела. Скорее! Я подтянулся
по заранее подготовленному кабелю. Руки отказывались подчиняться.
Глаза не фокусируются, кожа зудит.
Пропущена коррекция курса. Вход в атмосферу через пять
минут.
Проплыл сквозь грубо обточенный проем, развернулся. Пристегнул
зажимы, и потянул изоляционную панель так, чтобы её заклинило. Всё.
Теперь отсюда не выбраться, пока не прогорит внешний слой теплового
щита. Ой. Самое важное забыл. Отдаю приказ на расстыковку.
Получается только с десятой попытки. Что-то не так со зрением,
интерфейс почти не реагирует на движение зрачков.
Через скафандр доносится лязг, переходящий в быстро затухающую
вибрацию. Теперь прогнозы на остаток жизни - намного лучше. Падать
в атмосферу на двадцати четырёх километрах в секунду - конечно,
вредно для здоровья. Вреднее только падать вместе с ядерным
реактором. А, вот и красные сполохи появились. Началось
вхождение.
Земля встретила меня богатырским пинком. Только если нормальный
пинок - это мгновение боли и шока, то сейчас пинок длился и длился.
Я ощутил, как раскрывается внутренний щит-шар скафандра, усиливая
муку по мере того, как мой вес оперся на новые поверхности. Дешевая
поделка, разработанная для лунных кораблей. Но может спасти.
Последнее, что я заметил перед тем, как внутренний щит сомкнулся -
сноп белого пламени, бьющего сквозь щель в самодельном внешнем
щите. А затем пинок вдруг перешел в богатырские объятия. А затем -
в ногу динозавра на груди. Не могу дышать! Воздуха! Нашлемный
дисплей виднелся будто сквозь длинный туннель, а затем свет
окончательно исчез.