Межвременной транспорт был сделан в расчете на большие ошибки
навигации. Но наши планировщики страдали от "эффекта розовых
очков". Кем, кроме глупца, надо быть, чтобы планировать путь за
тысячу семьсот лет с хвостиком, если предыдущий опыт ограничивался
максимум двадцатью? Да, тот скачок технологий непосредственно перед
Третьей Мировой - дело рук наших доблестных хронопроходцев. Скачок,
который отчасти ускорил начало войны, а отчасти - и привёл к краху.
Уже к восьмидесятому году четвертой петли обсуждались идеи
наподобие "патруля времени", чтобы предотвращать акции идиотов с
благими намерениями. Идея оказалась слишком рискованной, как
показали события пятой петли. Тогда удалось частично нейтрализовать
трансфер знаний, и пара выживших путешественников ушла в подполье.
Они и стали ядром моей бывшей организации, когда запоздало поняли,
в какую пропасть толкают мир. Нет, ни один из них не дожил до
радикального проекта. Но их архив по первым четырём петлям -
использовали. Владимир с Алексом разработали Модель. Ту самую
модель, что указала, что вариации Третьей Мировой - фатальны или
почти всегда фатальны. Потому что имеется растущий со временем
разрыв между инфраструктурой защиты и мощью оружия. Так что моя
цель - изменить мир так, чтобы мир стал политически един. Как
минимум - к пятидесятому году двадцать первого века. А чтобы
исполнить эту мечту - надо снизить культурное разнообразие мира.
Как можно сильнее. Чтобы не было иного человека, кроме римлянина. И
не было бы иной веры, кроме христианской. Которую ещё предстоит
собрать, буквально из осколков сект, культов и независимых
"святых".
Про такие глобальные амбиции приятно слушать на заседаниях
тайного общества. А теперь - вспоминаю с диким раздражением.
Спаситель мира, ага. В провонявших потом и мочой подштанниках, в
скафандре с десятком наскоро заштопанных разрывов во внешней
оболочке. Спаситель, что прячется от лучей Солнца за многослойным
экраном, собранным почти из мусора. И который скоро вколет себе
препарат, превращающий его в полу-замороженный овощ на долгие
восемь месяцев. Я уже разобрал кабину. Даже скормил в реактор всё
импровизированное топливо, что удалось нарезать. Включая трупы
своих бывших товарищей. Всё для того, чтобы сократить перелет. Есть
хочется. Целая планета еды, и я её потерял. Только бы
вернуться!