Она оторвалась от принца. Кевендил
улыбался. Ласково и с долей неловкости.
— Я не могу поступить иначе, ваше
величество, — сказала королю заклинательница. И затем обратилась к
собравшимся: — Всем доброго дня.
А потом вновь наклонилась к мужу,
чтобы шепнуть ему:
— Если Пуговка вернется одна,
позаботься о ней хорошенько.
— Конечно, — шепнул принц.
Он хотел сказать что-то еще, но у
Гвин не было никакого желания затягивать и без того нудное
прощание. Она легко подтолкнула лошадку пятками и поехала к
раскрытым воротам. Навстречу осеннему лесу и его призракам.
Наверняка по ночам в низинах здесь
собирается туман. Живой пеленой расползается он меж стволами старых
деревьев. Тонкими струйками вытекает на дорогу. Заполняет каждую
канавку. Каждую ямку. Кто скажет с уверенностью, что именно
притаится в предрассветной мгле среди недвижимых былинок, объятых
этим густым туманом? Что заляжет в засаде, дабы подкараулить
одинокого путника?
Лошадь издала недовольное ржание.
Точно прочла мысли хозяйки.
— Не бойся, девочка, — Гвин
наклонилась к ней и погладила горячую шею животного. — Ничего с
нами не случится. Ты же знаешь, я никому не позволю тебя обидеть.
Ты мое сокровище.
Она громко чмокнула Пуговку куда-то в
гриву.
Кобылка тряхнула головой в ответ.
— Мне тоже здесь не очень
нравится.
Гвин запахнула плащ поплотнее.
Огляделась по сторонам. Кругом лес. Унылый голый лес, да и только.
С его шорохами и прелыми запахами.
Поскрипывают старые ветки на ветру.
Где-то в отдалении назойливо стучит дятел. А впереди лишь
каменистая дорога, местами заваленная сухими листьями и мелкими
веточками. Они шуршат и похрустывают под копытами.
— Но что поделать, — адептка пожала
плечами. — Теперь это наш дом. И в наших силах сделать его лучше.
Ты так не думаешь?
Лошадь молчала, как и подобает
воспитанной лошади.
— Не дуйся. Мы устроимся хорошо. Вот
увидишь, — Гвин внезапно улыбнулась и добавила: — Я попросила на
кухне пару яблок для тебя. Отдам, когда доберемся.
Пуговка фыркнула и пошла быстрее.
Адептка громко рассмеялась,
запрокинув назад голову. Тряхнула рыжим каскадом волос.
Ветер здесь был тише, чем над морем,
и гораздо теплее. Он уже не кусал, а легко касался кожи и мягко
поглаживал волосы. Да и вообще оказывал умиротворяющее действие.
Успокаивал. Делал лес вокруг ласковой колыбелью природы-матушки.
Будто никакой нежити в Нордвуде и не водилось.