-Тебя мы исключим из списка, - Овод снял с полки еще одну банку
и вытряхнул мне в руки ярко-желтый мячик, - подержи-ка его перед
камерой.
Стараясь держаться подальше от пулемета, застывшего в ожидании
новых жертв, я пробрался вперед и вытянул руку с желтым мячиком
так, чтобы он оказался перед объективом. Овод кивнул и что-то
поколдовал над клавиатурой.
-Давай сюда, - он забрал у меня мячик и положил его в банку с
белыми собратьями. После чего размашистым движением, словно
сеятель, веером запустил их в дальний конец тира.
Я еле успел натянуть наушники, как Овод нажал клавишу, которая
приводила в исполнение смертный приговор. Пулемет задергался, точно
отряхивающаяся от воды псина, только вместо брызг в стороны
полетели дымящиеся гильзы. Раздалась короткая дробь: тр-р-рах! И
все. В окружении медленно оседающих на пол белых лохмотьев к нам
весело и беззаботно прыгал одинокий ярко-желтый мячик.
Овод молча подхватил его и протянул мне. Я осторожно взял мячик
двумя пальцами. Почему-то мне казалось, что после той передряги, в
которой он побывал, он должен быть чуть ли не горячим.
-Сделаем все как надо, и вариант «А» не понадобится, - Овод
выключил установку, и ствол пулемета понуро сник.
-Даже если все получится, с таким грузом нам будет крайне
непросто улизнуть, тебе не кажется?
-Главное – заполучить груз, - отмахнулся Овод, - после этого у
нас будет на руках такой козырь, с которым мы сможем выторговать
себе все, что нам нужно. Саттар согласится на что угодно, лишь бы
не допустить огласки своих манипуляций с трупом родного папочки. А
оглашать подобные вещи я умею очень хорошо, и ему об этом прекрасно
известно.
Таким образом, спустя несколько часов, я, подобрав под себя
ноги, сидел на полу нашей фальшивой «скорой помощи» в
ярко-оранжевой жилетке дворника поверх бронежилета, с защитными
очками на лбу и болтающимся на шее респиратором. За пазухой у меня
таилась еще одна такая же жилетка, которую следовало, во избежание
неприятностей, накинуть на Старшего, как только я до него доберусь.
Прямо передо мной возвышалась прикрученная к полу тренога с
пулеметом, ствол которого смотрел в матово-белое стекло на задней
двери машины. Там, за дверью, простиралась безмятежная зеленая
лужайка, отделяющая стоянку для дежурных машин от заднего крыльца
больницы.