Я раньше читал об особенностях поведения человека в толпе, когда
критическое восприятие действительности отключается, и ты
становишься бездумной частью «коллектива», но сейчас мне было
некогда остановиться и посмотреть на себя со стороны.
Толчок в бок несколько вернул меня к действительности.
-Бери, - Василий протянул мне две бутылки со свисающими хвостами
тряпочных фитилей, - сейчас начнется самое интересное.
Неизвестно, откуда он знал, когда и что будет происходить, но
действительно почти сразу же послышался глухой удар, за которым
последовал долгий и переливчатый звон бьющегося стекла. Толпа
одобрительно заревела.
Еще пару бутылок он вручил другому парню, щуплому и белобрысому,
которого, по-видимому, «завербовал» раньше.
-Пусть разобьют еще пару окон, - в руках у Василия появилась
зажигалка, - потом бросаем и немедленно делаем ноги. Понятно?
Я кивнул.
Вслед за первым камнем на витрину салона обрушился целый град
палок, камней и пустых пивных бутылок. Поверх голов мне было видно,
как под напором демонстрантов начинает заваливаться кованая
ограда.
-Ну-ка, ну-ка, - Василию пришлось подпрыгивать, чтобы
разглядеть, что происходит впереди, - кажется нам пора!
Он чиркнул зажигалкой, и в наших руках вспыхнули смертоносные
свечи.
-Расступись! – он всем своим весом навалился на подпиравших нас
сзади людей, освобождая нам пространство для маневра, -
давай!!!
Мы с белобрысым синхронно размахнулись и швырнули поверх голов
наших бензиновых джиннов.
«Ф-р-р-р-р!» - пропели горящие фитили, и ответным эхом из
осаждаемого салона донесся пронзительный женский визг. Не
останавливаясь, я перехватил в правую руку вторую бутылку и бросил
ее вслед за первой. Аналогично поступил и мой напарник.
-В яблочко! – восторженно воскликнул Василий, но тут же перешел
на деловой тон, - все, расходимся. Быстро!
И тут же невероятным образом растворился в толпе, которая,
словно протрезвев от содеянного, отхлынула от искореженной ограды и
начала стремительно рассыпаться по окрестным улочкам. На данный
случай у меня не было припасено какого-либо плана действий, и я
тупо стоял и смотрел, как огонь лижет рамы, усеянные кривыми зубами
остатков выбитого стекла. Возбуждение схлынуло, уступив место
опустошенности и апатии.
-Куда идти-то? – услышал я вопрос и, повернув голову, обнаружил,
что мой тощий подельник все еще здесь.