***
Остановившись за стеклянной перегородкой, Рамиль рефлекторно
задержал дыхание. Он прекрасно знал, что ни один звук извне не
просочится в залитую белым светом комнату, но ничего не мог с собой
поделать. Там, за стеклом, Александр Саттар творил
священнодействие, называемое Психокоррекция, и наблюдение за этим
процессом неизменно повергало обычно хладнокровного Рамиля в
благоговейный трепет.
Когда-то в детстве он разобрал старый механический будильник,
желая понять, как он устроен. Однако кучка разношерстных шестеренок
быстро вышла из-под его контроля и категорически отказалась
собираться обратно. Тщетные попытки совладать со злосчастным
механизмом заняли у маленького Рамиля почти весь день и довели до
слез. Вернувшийся в работы отец как мог постарался успокоить сына,
а потом, обречено вздохнув, за несколько минут собрал будильник и
поставил его тикать на полку.
То, как винтики и колесики в умелых руках вставали на свои
места, показалось Рамилю тогда чуть ли не волшебством. Ведь он к
тому времени уже окончательно убедился, что восстановить
разобранное устройство совершенно невозможно, и вдруг…
Точно так же, непонятной магией казалась ему теперь работа
Корректоров. В его мозгу никак не помещалась сама идея того, что
можно взять человеческое сознание, разобрать на отдельные колесики,
что-то заменить, что-то смазать, а затем свинтить обратно. Раз за
разом он становился свидетелем того, как «перебранные» люди
выходили из белой комнаты, изменившись, порой, до неузнаваемости,
но так и не смог к этому привыкнуть.
Сегодня Александр работал с учениками. Шесть человек полулежали
на мягких лежаках, спиной к стоящему за стеклом Рамилю. Сам же
Саттар, в просторной белой же рубашке навыпуск, неспешно
прохаживался перед ними, о чем-то рассказывая. Время от времени он
останавливался около кого-нибудь из пациентов и перекидывался с ним
несколькими словами. Завидев Рамиля, он, не переставая говорить,
еле заметно кивнул. Зная, что сеанс может затянуться надолго, даже
не на один час, Рамиль уселся в одно из стоявших у стены приемной
кресел и приготовился ждать.
Ждать, впрочем, долго не пришлось. Минут через десять тяжелая
звуконепроницаемая дверь приглушенно всхлипнула, открываясь, и
шесть человек, негромко переговариваясь, прошли мимо Рамиля к
выходу из приемной. Когда последний из них скрылся в коридоре, он
поднялся и прошел в белую комнату.