Уинтер Мейкпис, сидящий на стуле рядом с кроватью, вскинул глаза. Печать усталости лежала на его строгом лице, но глаза расширились от внезапного беспокойства при виде ее.
– Леди Бекинхолл, – настороженно проговорил он поднимаясь, – чем обязан вашему неожиданному визиту?
– Чистому упрямству! – капризно протянула Изабель. – Ох, ради Бога, садитесь. – Мужчина явно провел всю ночь у постели больного ребенка. Она подошла к кровати и вгляделась в маленькое личико, при этом собака издала неуверенное рычание. – Что с ней?
Мистер Мейкпис посмотрел на малышку. Лицо его было спокойным, но она увидела, что губы напряженно сжаты. Впервые Изабель заметила, что верхняя губа у него чуть пухлее нижней. Какое-то воспоминание замаячило где-то на задворках сознания, слабое и неуловимое. Где она видела?..
– Не знаю, – ответил он, нарушая ход ее мыслей. – Я нашел ее прошедшей ночью в переулке, собака была с ней. Мы пригласили доктора, но он ничего не смог сказать, кроме того, что девочка страдает от недоедания и истощения.
Изабель нахмурилась.
– Как ее зовут?
Мистер Мейкпис покачал головой.
– Она не разговаривает.
– Она сказала мне, что ее собаку зовут Додо, – вмешался в разговор Джозеф. Он присел на кровать с другой стороны и осторожно погладил девочку по тонкой ручке.
Мистер Мейкпис склонил голову набок.
– Прошу прощения. Мне следовало сказать, что ребенок не разговаривает со мной – и ни с кем из взрослых. Джозеф Тинбокс утверждает, однако, что она недолго поговорила с ним, когда они были одни.
Джозеф Тинбокс энергично закивал.
– И ее зовут Пич.
Все взрослые посмотрели на него. Пинкни хихикнула. Изабель метнула на нее строгий взгляд, и камеристка чуть не поперхнулась, подавив смех.
Последовала пауза, потом Изабель деликатно прокашлялась.
– Пич кажется довольно… странным именем.
Джозеф Тинбокс упрямо стоял на своем:
– Таким ее нарекли, и нам не след его менять.
– Естественно, мы будем называть ее так, как она пожелает, – мягко проговорил мистер Мейкпис. – Но, думаю, лучше подождать, когда она проснется и сама скажет об этом.
Джозеф Тинбокс открыл было рот – наверняка чтобы поспорить, – но в этот момент девочка проснулась. Она огляделась, панически округлила глаза, а потом снова крепко зажмурилась, нащупала руку Джозефа Тинбокса и отчаянно ухватилась за нее.