– Куда подевалась вторая лесбиянка? – спросил он. – Или ей больше неинтересно с нами?
– Первой тоже, если честно, – заметила Дара. – Скоро там заведется твой паровой котел?
Лазарь выпучил глаза, мучительно проглатывая особенно крупный кусок.
– Я понимаю, жопотряс в найтклубе сегодня вечером смотрится куда привлекательней какой-то полумертвой девки. Вам осталось не помогать мне еще совсем немного, и скоро все пойдут по своим делам.
– Мы с Аймой не собираемся в клуб и вообще в город, – сказала Дара. – Просто есть такая вещь – расческа. Потом расскажу, в чем ее смысл, если захочешь.
– Лучше расскажи, в чем смысл той закорюки, которую ты намалевала, – вступился за друга Сенсор.
Лазарь вернулся к мольберту. В рот отправился третий бутерброд, но тесто с трудом пролазило в глотку. Недоброе тревожное чувство, или, скорее, предчувствие чего-то недоброго и неотвратимо близкого, сбивало весь аппетит. Все равно, что есть перед экзаменом, к которому не готовился.
– Закорюка, закорючка, закорючечка, – пропел Лазарь, разглядывая схему. – Итак, что мы имеем? Неизвестная болезнь, контры с отчимом и фатальный оптимизм форменной эмо. Все в одном отравленном безоаре, который медленно ее убивает.
Ответа Лазарь не дождался – в этот самый момент в тамбуре послышались шаги, и все в комнате настороженно прислушались. По ногам потянуло холодом – дверь, выходящую на крыльцо, прибывший закрыть не удосужился.
– Это Марс! – Сенсор отшвырнул телефон и бросился в прихожую.
Дара кинулась следом.
– Говори, что случилось, – потребовала она.
Значит, сражение Сенса с мобильником заметил не только Лазарь.
– Да я дал ему денег, попросил сгонять в ларек за водой, чипсами и еще кое-чем… – объяснял Сенс на ходу. – Ну и напоследок «пьянчужка», «пьянчужка»…
Дара сразу почуяла неладное:
– Давно?
– Уж часа три как.
Дара ахнула. Лазарь ее понимал. От дома до ларька, где все деревенские регулярно закупали нехитрую снедь, алкоголь и сигареты, десять минут пешком. От силы пятнадцать, если по снегу. Желая выяснить, куда мальчишка истратил остальные два с половиной часа, Лазарь отложил маркер и тоже отправился в коридор.