Странное дело, парень обратил внимание, что коровник явно
великоват для всего четырех коров. Посмотрел на сестру
вопросительно, та откликнулась сразу.
— По весне батя собирается поголовье хрюшек увеличивать. Пока то
у нас только один хряк, на новый год откармливаем.
— И где он?
— У деда, на взвешивании. Так-то он вот в этом закутке живет, —
Алена указала на пустой загон.
— Ясно, — Семен кивнул каким-то своим мыслям, — а с птицей у нас
что?
— О, так ты еще птичник не видел, пошли!
Пошли. Птичник поразил до глубины души. Дед реализовал еще одну
свою задумку. В глубине помещения гудел мотор. Птицы сидели, каждая
в своем небольшом решетчатом закутке. А под ногами кур двигался
пол. Да нет, не пол это был. Семен присмотрелся, широкая
брезентовая лента. Она ползла медленно, неторопливо. Кура
переступали ногами, клевали корм, который тоже полосой двигался
перед ними. А с краю ленты ползли снесенные яйца. Вот же
рационализатор, восхитился парень.
— Видишь? — Алена смотрела гордо, словно это она все придумала,
— вон в тот короб засыпается корм. А вот здесь, в конце ленты
ссыпаются остатки. Там снизу щетки, чистят ленту на возврате. Яйца
скапливаются тут, в вате. Надо только не забывать и собирать их
регулярно. Не то побьются. Как тебе механизм?
— Круто. — Во дедуля дает, восхитился Семен. — Вот что, родная.
Пойдем-ка мы с тобой позанимаемся. Пора бы тебе начинать овладевать
своей силой.
— Я боюсь ее, — сестра смотрела жалобно, — может не надо?
Страшно же…
— Страшно будет, если ты ее так и не освоишь. Не научишься
дозировать воздействие, понимаешь? Так что не ной и пойдем.
***
Дед с сыном возились в углу двора, накрывали брезентом штабели
кирпичей. По весне собирались строить коптильню, купили материалы,
но не рассчитали со сроками. Теперь следовало сохранить все до
тепла. Неожиданно от дома примчалась Вера.
— Там, там, — она причитала заполошно, тыча пальцем в сторону
огорода. Пришлось идти, смотреть. Поглядеть и впрямь было на что.
На небольших пучках сена, друг напротив друга, сидели по-турецки
Семен и Алена. Вокруг них мела поземка. Временами она уплотнялась
до непрозрачного снежного вихря, потом опадала почти до земли.
— Молодец, Сема, — дед сразу же полез за папиросой, — давно надо
было с мелкой заняться.
— Да как вы не понимаете, — женщина всплеснула руками, — я
столько времени убила на то, чтобы объяснить дочке, что ее сила
неправильная, плохая…