— Вот оно что, — теперь и Николай вступил в разговор, — а я-то
все думаю, чего малая пришибленная ходит. А это мамаша ей мозги
промыла. Ну молодец, что тут скажешь…
— Она человека убила! Человека, вы понимаете или нет?!
— Во-первых, этот человек пытался убить ее брата, это раз, — дед
наконец прикурил папиросу и сразу же окутался клубами дыма, — а
во-вторых, это не она убила человека.
— А кто? — Вера таращилась в полном недоумении.
— Ты, — старый даже пальцем ткнул для наглядности.
— Я-а? — слов у женщины просто не нашлось.
— Ты, ты. И не смотри на меня такими глазами. Кто не давал
девчонке осваивать силу, а? Кто бухтел все время, что такая сила
плохая, грязная мол? И что в результате? Аленка умеет только либо
не применять силу вообще, либо сразу на максимум. Там может быть
достаточно было оттолкнуть того типа, оглушить, на худой конец. Но
вот дозировать свое усилие она как раз и не умела. Так что та
смерть на твоей совести. А ты сразу перевалила всю ответственность
на ребенка. Удобно, правда?
Вера плакала. Слова деда ранили в самое сердце. И возразить-то
было нечего. Словно кто-то залепил пощечину наотмашь. Наконец
Николай отмерз, шагнул к жене, обнял. Та спрятала лицо у него на
груди, всхлипывала тихонько. Со стороны детей донесся ликующий смех
дочки. Басок Семена, объясняющий что-то. Вихрь снова взвился до
небес.
— Так что все правильно Сема делает. Теперь уже он и
проконтролирует, что бы чего не случилось. — Старший Никитин
аккуратно погасил папиросу о подошву ботинка, спрятал окурок в
карман. — Ты дочка зла не держи, но и прекращай девчонке на мозги
капать. Она, считай взрослая уже, да и есть теперь кому о ней
позаботиться. Договорились?
Вера отпрянула немного от мужа, покивала согласно. Всхлипнула
напоследок и унеслась в птичник.
— Ну батя, — Николай почесал голову под шапкой, — ну ты и речь
выдал.
— Ты, Колька, не о том думаешь. — Дед смотрел с усмешкой, — ты
лучше подумай, как они при такой-то связи будут себе пары искать,
а?
— О-о, — теперь отец открыл рот. Посмотрел широко раскрытыми
глазами на старого, сам себе отвесил затрещину. — И впрямь. Как же
они будут выходить из положения?
— Не знаю. То есть предположения у меня есть, конечно, вот
только мне они не слишком-то нравятся. С другой стороны, что бы они
там не решили, нам останется только соглашаться, верно?