—Вот черт, —предприниматель слушал, открыв от удивления рот, —я
и не знал, что они на такое способны. По поводу сына, я уже обратил
внимание, что мальчик поразительно хорошо себя здесь, у вас
чувствует. Ни разу не применил ингалятор, удивительно. А это не
стеснит вас?
— Ну что вы. Мы в будущем хотим и вовсе открыть нечто вроде
санатория для приезжающих на лечение. Так что, будет у нас первый
опыт.
— Еще один момент. Я бы хотел оставить с Аликом телохранителя.
Володя давно с ним работает, сможет помочь, если что. Ну и
беспокоюсь я немного. Не слишком добросовестных людей сейчас
хватает, кто-то может захотеть воспользоваться мальчиком, как
средством для шантажа, понимаете?
— Понимаю. Оставляйте и вашего бойца конечно, нет проблем. Но и
вы не волнуйтесь. Если кто-то, как вы говорите, захочет
похулиганить на территории, которую моя жена считает своей, я им
совершенно не завидую.
Господин Завойский представил себе гнев дочери Мораны и
содрогнулся. Похоже, что за безопасность сына можно было не
переживать…
— Подъем!
Алик завозился в постели. К этому оказалось труднее всего
привыкнуть. На хуторе вставали затемно. А он, ярко выраженная сова,
привык нежиться по утрам под одеялом. Но ничего не поделаешь,
взялся за гуж, не говори, что не дюж. Новый житель фермерского
хозяйства откинул одеяло и сел, свесив ноги. По опыту выяснилось,
что главное, это сразу начинать двигаться. А там разойдешься и в
сон тянуть не будет. Альберт соскользнул с кровати и метнулся к
стулу, к сложенной с вечера одежде. Натянул джинсовые шорты,
просторную футболку. Вдел ноги в сандалии и заторопился на
улицу.
За дверью было темно. Он шустро просквозил к клозету. Ну да,
сортир был уличного типа, но при этом оказался весьма добротно
устроен. Это вообще была коронная фишка Никитиных, все делать
качественно и на совесть. Из трех кабинок туалета занята оказалась
лишь одна. Алик заскочил в свободную, пожурчал с удовольствием,
спустил воду и кинулся на улицу, минуя раковины. Ему последнее
время полюбился другой ритуал. На дворе он подскочил к бочке с
дождевой водой и шумно умылся. Не понятно почему, но у этой воды
был совершенно другой, особенный вкус. Промокнул лицо полотенцем,
что всегда висело на гвоздике рядом с бочкой и двинулся в сторону
коровника.
На небе уже пропали звезды, как это бывает перед самым
рассветом. Темнота сгустилась, готовясь уступить место солнцу. Кали
ждала как обычно на ровной площадке у скотного двора.