— Готов?
— Ага, — парень кивнул.
— Тогда начинаем.
Повторяя за напарницей, парень раскинул руки в стороны, поднял
их медленно и вздохнул полной грудью. Утренняя прана наполнила
легкие до краев. Ощущение было непередаваемым. И, что интересно,
совершенно не приедалось. Потом он послушно выполнял весь комплекс
утренней разминки. Тело налилось бодростью и силой, разогрелось и
чуточку вспотело. Затем парень взялся за плетень для устойчивости и
принялся медленно приседать, отсчитывая в голове секунды. Этих
упражнений удалось сделать аж три штуки. Прогресс, однако, подумал
Альберт. В начале своих занятий он свалился после первого же. За
приседаниями пошли отжимания по той же схеме. После он лежал,
отдыхая и следил за Кали. Та вела бой с тенью. Скорость движений
девчонки была такой, что по временам она попросту исчезала из поля
зрения. Закончив с зарядкой, они снова ополоснулись у бочки и
двинулись к буренкам. На небе, за деревьями прорезался первый лучик
света.
Коровник встретил приглушенным светом ламп, теплом и сложным
ароматом. В воздухе смешались несколько запахов, создавая
особенную, присущую только этому месту атмосферу. Свежая трава,
молоко, нотка навоза и какая-то теплая, присущая лишь животным
аура. Кали загремела ведрами в углу, Алик же, вооружившись совковой
лопатой, занялся утренней уборкой. Сгреб старые, слежавшиеся опилки
с пола, зацепил вместе с ними и свежие блины коровьего навоза.
Ссыпал все это в корзину. Потом, после того как они закончат здесь,
нужно будет оттащить все это в специальный ларь. Там оно просохнет,
и тогда можно будет спалить отходы в специальной печи. Закончив с
уборкой, парень насыпал свежих, одуряюще пахнувших опилок на пол.
Раскидал их тонким слоем по полу и принялся за утренние процедуры.
Прихватил пластиковое ведро с водой, скребок и подступился к первой
буренке. Та повернула голову, посмотрела одобрительно большими,
влажными глазами и подставила бок. Алик тер темную, с белыми
подпалинами шерсть коровы и просто купался в ощущениях довольства,
что исходили от нее. С противоположного конца помещения послышались
звонкие удары молочных струек в стенки ведра. Кали приступила к
утренней дойке. Домыв последнюю, четвертую постоялицу скотного
двора, Альберт принялся таскать охапками душистую, только вчера
скошенную траву. Голова кружилась от пронзительного запаха. Он
засыпал кормушки и посмотрел на свою наставницу. Та уже закончила
доить. Они похватали ведра со свежим молоком и потащили все это
добро на кухню.