С другой стороны, призрак не идиот и
сам всё прекрасно понимает. Значит, есть закавыка.
— Проблема в чём? — спросил напрямую
Иванов.
— Задолбает, — трагично признался
напарник, облокотившись локтями на край балконного ограждения и до
половины высунувшись в открытое окно. Посмотрел на небо. — В ней
энергии на атомную станцию. Один раз возьму с собой, потом не
отстанет. Оно нам надо?
Множественное «нам» очень не
понравилось Сергею. Он чувствовал: Швец говорит чистую правду так,
как понимает её сам. И перспектива в виде вечно шляющейся хвостиком
Розы тоже не радовала.
Причин для этого имелось более, чем
достаточно. Главная — бывшая специалистка по платной любви не
служит в Департаменте. А отсюда вытекало многое: от вопросов по
правомерности её присутствия до банального риска от незнания
специфики работы. Сунется не туда — и кранты Розе. Или на сильного
беса нарвётся и тот над ней по полной программе поизгаляется, или в
новое рабство к колдунам вляпается.
С домовой было попроще. У той хватало
мозгов не влезать без спроса не в свои дела, а если и приходилось
участвовать, то... Иванов скрипнул зубами, припоминая бурную
деятельность добровольной помощницы везде, куда её приглашали для
помощи. Бр-р-р... Пусть в зрителях побудет.
— Угадай, сколько раз я слышал:
«Почему Маше можно, а мне нельзя?» — задал полуриторический вопрос
Антон, с сожалением отваливаясь от окна.
— Без понятия, — буркнул Сергей,
начиная стыдиться их с кицунэ энтузиазма.
Они ведь как лучше хотели, а
получилось... хуже, чем как всегда.
Швец раздражённо признал:
— Правильный ответ. Я тоже без
понятия. Не считал. Слишком большое бы число получилось... А теперь
угадай, что будет, когда я прогнусь? Точнее, считай, уже прогнулся.
Отказать Розе, после ваших спичей, хрена с два получится. Одна
надежда — щупатель наш дома посидит лишних несколько дней, а там,
глядишь, и надоест моей красавице вся эта чехарда. Успокоится,
поостынет, отстанет, и заживу я по-прежнему, даже ещё лучше.
Осталось придумать, как этого добиться.
Необычные ситуации требуют необычных
решений. И одно у Иванова имелось. Затушив окурок, он с жаром
зашептал на ухо напарнику:
— Тот, кто нам мешает, тот нам и
поможет! Помнишь, из «Операции Ы»?.. Короче, запоминай...
***
... В кухне торжествовала домовая.
Взобравшись на табурет, она с жаром, в лицах пересказывала подруге
своё путешествие по старым отопительным коммуникациям, перечисляла
увиденные ей кости в древнем пристанище нежити, заговорщицким
полушёпотом описывала мерцание фонаря в кромешной тьме. Та лишь
ахала, жутко завидуя рассказчице, живущей столь насыщенной
жизнью.