Изменяться, как Швец, она не
могла, так как не владела расширенными возможностями, получаемыми
от служебной Печати.
— Пошли, пошли! — торопила
домохранительница будущую приманку. — Время идёт!
Девушки исчезли за холодильником, а
инспектор полез в холодильное нутро за перекусом. Покормить его в
кои-то веки забыли. Едва хлопнул дверцей, как издалека
донеслось:
— Там салатик свежий. Покушай. С
нашей базы продукты. С грядок. Козьма сегодня привёз.
— Кто?
— Козьма! Домовой! Который удобрение
испортил!
— Я, значится... — раздалось за
спиной.
Сергей обернулся. Перед ним стоял тот
самый радетель за победу в аграрной битве домовых, случившейся
летом. Маленький, крепенький, бородатый, смущённый.
— Вы откушайте, не побрезгуйте, —
торопливо продолжил он, заполняя неловкую паузу. — Всё нашенское,
без химиев. Анисий самолично отбирал. Со второго урожаю. Огурчик к
огурчику, помидорчик к помидорчику. Ни у кого нет, а мы
спроворили!
Прикинув, когда доводилось в
последний раз видеть свежие домашние овощи, с грядок, парень
удивлённо присвистнул. Осень ведь уже. Не холодно ещё, но и
дачно-огородный сезон давно закончился.
Умеют недомерки с землёй работать,
умеют. Не отнять.
— Круто! Уважаю. Так и передай
всем.
От такой похвалы Козьма зарделся,
шаркнул ножкой. Иванов же, подхватив салатницу, уселся за стол и
схватил вилку побольше. Салаты он любил. Навернул разок, другой.
Вспомнил про хлеб. Почесал в затылке, и решил обойтись без него.
Так больше влезет.
А домовой всё не уходил. Стоял,
ласково посматривая на поглощаемые овощи, чем начал немного
нервировать инспектора.
— Говори.
Сесть гостю умышленно не предложил.
Из соображений субординации.
Услышав в голосе хозяина квартиры
строгие нотки, Козьма вытянулся во фрунт, выпучил глаза. Набрал в
лёгкие воздуха и... замер в нерешительности. Робел домашняя
нечисть, побаивался грозного владельца своего нового
пристанища.
Пришлось подстегнуть.
— Молчать можно и в другом месте.
Намёк был истолкован правильно. Разом
обмякнув, недомерок поклонился в пояс, да так и замер.
— Прошение до тебя имею. Сидел вот,
разрешения у Марьи испросив, дожидался… Не прогневайся...
Столь непривычная поза заставила
парня напрячься в ожидании неприятностей. Слишком жалким выглядел
Козьма, слишком покорным.
— Продолжай.
— Я... тут... энто... от женщин
слыхал, будто ты злодея ловить сёдни будешь. Страшного разбойника!
— голова домового приподнялась, давая разглядеть застенчивую,
бородатую физиономию. Спина, впрочем, положения не изменила. —
Мечтаю посмотреть. Никогда не видывал. В дальней деревне ранее
жительство имел. Тамошними даже злодеи брезговали, дюже далеко от
тракта им было... Опять же, нашим после поведаю. Им тоже страсть
как завлекательно узнать будет. А за соизволение твоё — что хошь
сделаю! Только вели!