В инспекторской голове от таких
заявлений образовалась страшная мешанина из Розы, Ланы, Антона в
облике нимфетки, полицейских нарядов, проституток, неизвестного
шизика с дурными наклонностями и кованой решётки ботсада. Причём
всем этим идиотизмом почему-то верховодила Маша, стоя на
табурете.
Не операция по поимке, а концертное
представление. Впору билеты продавать.
Ни в какие рамки не лезет. Надо
отказывать, но... Иванов внезапно для самого себя посмотрел на
просьбу маленького мужичка с другой стороны: по-нормальному пришёл,
с уважением попросил. Не ноет, не клянчит, не навязывается. И,
похоже, действительно мечтает поприсутствовать. Разнообразить
жизнь. Осчастливить, что ли? При уже имеющемся количестве
участников ещё один особой погоды не сделает.
— Договорились, — Козьма просветлел
лицом, перестал дышать от волнения. — Идёшь вместе с Машей. На
глаза людям не попадаешься, ни во что не влезаешь. Просто смотришь.
Скажу бежать — бежишь. Скажу лежать — без рассуждений мордой в
землю.
— Не извольте беспокоиться, — в
приступе радости домовик перешёл на «Вы». — Ни одна мышь меня не
заметит. При вас состоять буду. Мне толечко одним глазочком глянуть
— и нет меня. Домой аки птица помчусь!
— Хорошо, — оборвал его Серёга,
умоляюще добавив. — Слушай, пойди, телевизор посмотри. И дай
спокойно поесть...
— Я на улице подожду, — кротко
уведомил проситель, наконец-то разгибаясь из своего Г-образного
положения. — Мне там сподручнее.
Маленький мужичок убежал. Несолидно,
вприпрыжку, светясь от счастья, оставив парня наедине с салатницей.
Однако поесть ему и на этот раз толком не удалось. Из своих
апартаментов вывалилась возбуждённая Маша.
— Кушаешь? — сморщила она носик. —
Извини, вынуждена отвлечь. Тут помощь твоя нужна. Мы с Розочкой
закончили, хотелось бы получить стороннее мнение. Может, подправить
цвет или стрелки удлинить...
Признавая преимущество общественного
над личным, Иванов с сожалением отодвинул салат в сторону.
— Показывай.
— Угу, — радостно подпрыгнула домовая
и юркнула обратно. — Пошли, пошли! Не стесняйся! — суетливо звучало
в невидимой посторонним части инспекторского жилья. — Нормальная
юбка... А я тебе говорю, нормальная! И не такое носят.
Интрига нарастала, жалость к
недоеденному салату поутихла.
Первой в кухню вернулась кицунэ, с
натугой тянувшая за собой молоденькую, интеллигентную девицу в
обтягивающей кофточке и относительно свободной юбке чуть выше
колен. На ногах — стилизованные под старину ботиночки со шнуровкой.
Именно по ним Сергей и признал Розу, изменившуюся в умелых руках
Машки до неузнаваемости.